Логан уже выпал из реальности, даже не заметил, как они дошли до штаба, как сел в кресле. И уже пьет кофе. Хотя хотел виски. Все так же удивленно смотрел на Криса. Впрочем ладно, не об этом.
- Ненавижу ждать, - он вновь сделал глоток кофе, но он не болото, - Но иного выхода нет. Ждём.
А тем временем, скоро Рождество. Готовы ли они к новому этапу? Пока не ясно.

***
- Значит, она убьет нас всех, не разбирая, кто это сделал, - выдохнул Гамбит, думая о том, какой у Оливки скверный характер. И как Уоррена угораздило с ней связаться. Впрочем, Уоррен про Гамбита думает так же - как угораздило Гамбита связаться с Джекс. И когда они стали каблуками? Или только Уоррен?
Размышления о несправедливости жизни и женском абьюзе нарушил звон битых банок и щелчки электричества. Уоррен отпрянул, а Гамбит привычный к данному действу.
- Тебе бы из этого дома свалить, - отвечала Шельма, делая шаг вперёд, готовая ещё много что сказать, но Джекс перебила. Воздух вокруг становился вязким и густым. Словно весь кислород выкачали вдруг.
По обе стороны упали стены, их нельзя потрогать, они гудели, как линии электропередач, и бились током. Ощущая себя в ловушке, Шельма испуганно посмотрела на Джекс. Ожидая банальной драки, в которой у Шельмы преимущество, не думала, что Джекс так виртуозно воспользуется силой.
- Профессор запрещает использовать силы против своих же!- возмутилась Шельма из последних сил, удерживаясь между стен, айкая от боли и дискомфорта из-за разрядов тока, - Или тебе законы не писаны? Выскочка?
На этой фразе она почувствовала мощный удар, толчок. Который отбросил ее в сторону, ровно в выход. Все произошло так быстро, что она и пикнуть не успела.
- Ты за это ответишь, дрянь!- крикнула она дрожащим голосом, чуть не плача. Но и эта потасовка окончилась поражением, чем бесила невероятно Шельму. Мечтая, что бы Джекс не стало.
Гамбит спокойно доел свой завтрак. Или уже обед. И посмотрел на Джекс.
- Нет, bebe, вонять будет, - он легко встал и налил себе кофе, думая, а не добавить ли туда коньяк? И посмотрел на Джекс. А куда она собралась? И перевел взгляд на Уоррена, - Может, съездим в бар , выпьем?
И хохотнул, отпивая кофе.
- А, ты же под домашним арестом, наказанный, - подколол Гамбит Уоррена, садясь на место, провожая взглядом Джекс.
А ведь правда, скоро Рождество. Если Оливка не очнётся , праздник отменяется.

Время стремительно бежит вперёд, и завтра уже Рождество. Дома тихо и темно, глубокая ночь. Ученики разъехались по домам на каникулы, особняк опустел.
Логан курил, выйдя на балкон, гоняя свои мысли. Они больше не поднимали тему Оливии, договорились ждать. И терпеливо ждали, когда Оливия придет в себя.И поэтому, Логан остался дома, не сбежал куда-то на очередные поиски себя. И сейчас стоял на морозном балконе, курил и смотрел на редкое явление - северное сияние. Которое лентами опутало небо.
***
Гамбит вернулся домой, было поздно. В сумке подарок для Джекс на Рождество. Хоть праздника не будет, но подарить подарок ей хочется. Вообще, порой Гамбит сам себя не узнавал, то, каким он стал. Внимательным к ней. Хотелось радовать ее. Хотя, конкретно эту женщину порадовать как-то сложно. Поэтому, в его сумке сейчас лежит новенькая портупея, которая пахнет свежей кожей. Ручная работа, все дела. Довольно дорогое изделие вышло. Но на нее и денег не жалко. Наоборот. Поскольку Гамбит довольно обеспечен, ему есть что тратить. А теперь - на кого тратить. Он улыбнулся, тенью проскальзываяв комнату. Джекс спала с книгой в обнимку, волосы в ее новой и стильной причёске, в хаосе размещались по лицу. Она остригла свои шикарные волосы на манер той прически из несостоявшегося будущего. Курт долго на нее смотрел, не произнеся ни слова, будто его идеал рушился каждую секунду. Хотя, Реми был уверен, что просто он увлекся Вандой, на самом то деле. И стрижка Джекс здесь не причём. Ну а Гамбит любит Джекс любой. Хоть лысой. Ему не важна внешняя оболочка.
Реми ухмыльнулся своим мыслям, сравнивая себя с дьяволом, которому важна душа. И быстро переодеваясь, с трудом отнял у Джекс книжку и лег рядом, невесомо обнимая девушку, чувствуя себя счастливым.
***
Во вселенной нет случайностей, поэтому ты здесь. Ты всегда знала, что с этим миром что-то не так? Он стал слишком тесен для тебя, его правила жмут во всех местах и натирают череп изнутри. И это не паранойя, с этим миром и правда творится откровенный бардак. И только сможешь разложить все по полочкам? Знаешь почему?
Рука Оливии дёрнулась, от локтя и ниже, пальцы дрогнули. Аппарат жизнеобеспечения указал на активность.
Казалось, электромагнитные поля Земли сходили с ума, указывая на какую-то аномалию. Северное сияние и вдалеке сверкнула ярким звезда, потом ещё одна. И ещё. Яркими вспышками, словно нейронные импульсы в мозгу человека. Вся природа вокруг сходила с ума. По округе слышался лай и вой собак. Падающий снег остановился и пошел вспять.
Оливия вздрогнула всем телом, ее сознание - целая вселенная, с тысячью миров, в каждом она побывала. Но что с этим миром не так? Почему здесь ей так тяжело? Почему здесь она другая? Она самостоятельно сделала вдох грудью, что-то мешает. И ещё один - не выходит.
Оливия видела яркие звёзды, которые заворачивались в круговорот, все быстрее и быстрее, образуя вокруг нее непрерывные линии. Одно мгновение и эта светопляска устремилась вниз, вместе с ней. Настоящий звездопад. Со скоростью, когда невозможно сосредоточиться.
Оливия падала вниз, шум в ушах давил, нарастал, напрягал. Яркий свет становился ещё ярче. В одно мгновение все затихло. И только чей-то голос в сознании - У тебя есть любовь, есть за что бороться. Ты их любишь. Не отступай.
Затем хлопок, вспышка. И мерный писк, который раздражает.
Она открыла глаза, необычного оранжевого цвета, который переливался искрами,как пищевой краситель кандурин в напитке. Яркий свет ударил по глазам, хотя свет в палате был приглушенным. Оливия тут же зажмурилась, от неприятного ощущения. Она хотела бы вздохнуть опять полной грудью, но что-то мешало. Правая рука отказалась повиноваться, что бы убрать то, что мешает дышать, тогда Оливия левой рукой потянулась к лицу , не понимая, что вся вена на ней истыкана катетарами, которые с характерным хрустом вырывались, а те, которые были закреплены получше, потянули за собой стойку. Стойка незамедлительно упала, обрывая оставшиеся трубочки. Да упала с таким грохотом, что было слышно к коридоре. Но Оливия не заметила и этого, она хотела вздохнуть, вытаскивая с неприятным звуком маску и трахейную трубу дыхательного аппарата, благодаря которому она жила последние несколько недель. Отбросив её в сторону, она наконец сделала вдох. Было сложно, так как ребра были сломаны, но ей этого хватило. Как здорово дышать. Её словно вытащили из воды. И все мысли были заняты этим простым физиологическим действием.

Логан ещё пару минут смотрел на снег, который сначала сменил траекторию, поднимаясь вверх, затем застыл на месте, потом в хаотичном порядке сходил с ума. Он не спешно докурил и так же не спешно пошел в сторону лазарета. Кажется, их кукла вернулась. Гул стих, собаки заткнулись. В доме тихо.
Оливия сидела на кровати, озираясь по сторонам. Картинка не успевала за ее взглядом, она не могла узнать место. Она не могла рассмотреть предметы перед собой, все сливалось в один хаос.
Но тут ее настигли голоса. Язык, ей не понятный. Она не разбирает слов. И посмотрела на источник шума, игнорируя полностью синее пятно, она пристально смотрит на яркую вспышку. Смотрит так, будто знает ее. Но не узнает.
Оливия вслушивается в разговоры, ища знаковые слова, внутри будто грузится справочник языков. Она сломанная полностью и бесполезная. Ее затерли, превращая Оливию в пустую оболочку. Выглядела она конечно странно.
Логан остановился в дверях, не решаясь пройти дальше. Ее стёрли, Чарльз был прав. Мужчина устало потёр глаза. Вот и дождались. Что дальше?
Оливия перевела взгляд на Хэнка. Он ей задаёт вопросы, проверяет пульс, трогает ее. Девушка поморщилась, ей не нравится, когда ее трогают.
- Не надо, - прошептала она с трудом. Понимание языка вернулось. И когда мужчина назвал ее по имени, она удивленно посмотрела на него, - Оливия?

Оливия сидит неподвижно, кажется, даже не дышит, в упор смотрит на Джекс, не мигая. Ощущения странные, будто тело онемело и оно не под властью разума. Но и к разуму есть вопросы. Он здесь и не здесь одновременно.
Оливия опять слышит голос, смотрит на Джекс, пытаясь понять, что она говорит. Ей сложно, она не понимает ее. Но при этом, рядом с Джекс Оливии комфортно.
- Оливка?- сейчас она не способна отвечать на какие-то вопросы и повторяет слова, будто в контузии. Она отвернулась, осматриваясь. Картинка наконец устаканилась и перестала прыгать, что позволило ей осмотреться, игнорируя вопросы. Замечая по мимо девушки ещё двух мужчин. Один из них источал агрессию. Оливия вздрогнула, такое отношение к себе ей не нравилось. И вновь посмотрела на Джекс. Она что-то спрашивала?
- Я должна здесь быть, - невпопад ответила Оливия. С акцентом, не похожим ни на какой на Земле, - Но не должна была вмешиваться, я не должна была вмешиваться.
Ее голос дрогнул, яркая радужка сменилась зелёным, на минуту, затем другим цветом. И так по кругу, радужка меняла цвет, словно вода окрашиваемая красками.
- Я не понимаю тебя, - продолжала Оливия, смотря на Джекс. Оливия начинала заметно нервничать. Действительно, не успевала за речью девушки. Ей было сложно уловить ее акцент. Она не до конца влилась в эту обстановку.
- Мидгард?- не сводя взгляд с Джекс, спросила Оливия,- Где я?

Логан посмотрел на Оливию, от нее веяло безумием. Будет сложнее, чем они думали. Что может быть опаснее безумства? Правильно. Безумство могущества. Почему он решил, что Оливия обладает этим могуществом? Да потому что никто не может играючи вершить чужие судьбы. Никто не может по воле желания управлять временем. Логан нахмурился, ему в корне не нравится сложившаяся ситуация.
Своенравная и капризная Оливия стала ещё и безумной. Шик.
Он дёрнулся от просьбы Джекс, не желая оставлять ее наедине с Оливией. Слишком он боялся за нее, переживал. А Оливия сейчас ему оказалась враждебной. Но все таки, повиновался, оглядываясь, вышел из палаты, заметно нервничая.
- Так ведь из комы не выходят?- уточнил Логан у Хэнка. Доктор был так же потерян. Оливка всегда была загадкой для них. И этот случай не исключение.
Оливия проводила взглядом мужчин, не сразу вернув его на место. Она ещё какое-то время смотрела на закрытую дверь. От слова дом, Оливия замерла.
- Что такое дом?- глупо спросила Оливия, опять смотря на девушку. Только сейчас она смогла ее разглядеть. Было ощущение, что она не знает. Но никак не может вспомнить. Это бессилие выматывало и раздражало, - Я не могу принимать решение. Я не должна вмешиваться.
Вновь повторила она, как пластинку. Эта фраза в ее голове. Ее наказали, ей вынесли приговор.
- Где я?- вновь повторила вопрос Оливия. С ней сейчас было максимально тяжело. По сути, она тот же ребенок, как и двадцать лет назад. Не смышлёный, как чистый лист. Но в теле девушки. С одной лишь разницей, она не переродилась, ее стёрли. И Профессор успел спасти какую-то ее часть, запечатав в сознании воспоминания.

Струны души. Логан принял с благодарностью кофе, усмехаясь, что кофемашины натыканы по всему дому. И каждый месяц закупается тонна зёрен. Для кофейных наркоманов, коих здесь предостаточно.
- Душа без души, - повторил Логан ту фразу, которую когда то Джекс поведал шаман. Надо же, как все связано. И сейчас, Логан был уверен на все сто процентов, что это Джекс Оливку поломала. Уж каким образом, не ясно. Но факт.
Логан посмотрел на часы, была глубокая ночь. И надеясь, что Джекс приведет Оливию в чувства, остался здесь, как страж. Готовый к любому исходу.
***
Оливия оглядела себя, в широкой больничной рубашке. Заглянула под воротник, торчащие ребра, маленькая грудь с округлыми сосками. Она нахмурилась, будто осталась недовольна телом. Затем посмотрела на руки, одна перебинтована полностью, отказывалась двигаться. Другая вся в синяках из-за вырванных катетеров. С подтеками крови.
- Красная, - сказала она очевидную вещь, но как-то удивлённо. И подняла взгляд на Джекс. Она всё ещё напротив, смиренно ждёт. Оливия протянула к девушке руку, касаясь непослушной остриженной пряди.затем посмотрела на свои волосы. Длинные, чёрные. Немного спутанные. И опять посмотрела на Джекс, сравнивая. Как-то реагировать на Джекс Оливия не спешила. Словно загружая нужную информацию.
- За это и поплатилась, - усмехнулась Оливия, на долю секунд, с этой фразой что-то живое промелькнуло в ее глазах, - Я дома. Хорошо.
Она так легко согласилась, получив ответ на свой вопрос. Она там, где должна быть. В целом.
Повисло молчание и Оливия рассматривала Джекс изучающим взглядом. Спросить кто она, не спросила. Будто ей было не важно. Было не важно, кто ее окружает, главное, где она.
- Мне не нравится, когда меня трогают, - вдруг сказала Оливия, решив выстроить границы, - Меня нельзя трогать. И тот мужчина, мне он тоже не нравится. Не хочу, что бы он приходил.

Кажется, в Оливии проснулся интерес к Джекс, во всяком случае,то, как беззастенчиво она рассматривала девушку. Не замечая ничего вокруг. И не произнеся больше ни слова, ловя эмоции девушки, ее движения. Оливии было сложно понять, кто перед ней, зная простую истину, что люди слабые. Перед ней человек и одновременно не он. От девушки веет силой, могуществом и бесстрашием. Перед ней - ровня ей же самой.
Не спуская с нее взгляд, Оливия удивлённо смотрела на девушку, как та аккуратно поставила укол. Оливия не думала противиться, полностью доверяя девушке. Будто так надо, будто так было всегда.
Оливия так и сидела в кровати, разум плыл, глаза слипались. В угосающее сознание поник голос - Джекс. Имя такое - родное. И сейчас, в отключке - этот голос ей говорил - не сдавайся.
Оливия опустила тяжелую голову на мягкую подушку, проваливаясь в сон, не меняя позу.
***
Логан рассматривал скучный потолок. И кажется , пил уже третью кружку кофе. Время тянулось, за дверью тишина. Что там происходит?
И когда Джекс вышла, Логан дёрнулся, замечая, что что-то не так. Логан обеспокоено смотрел на нее, моментально оказываясь рядом.
-Ты как? Что она сделала тебе!?- такую Джекс он не видел. И волнение в голосе мужчина не мог скрыть. У него не было никого, кроме нее. Логан предложил ей воду, всматриваясь в лицо Джекс, гоняя разные мысли.

Логан смотрит на Джекс, та какая-то странная. Будто потерялась во времени и не понимает, какое время суток сейчас? Логан этого и опасался. Оливия, как бомба замедленного действия. На что она способна? И если сейчас слегка не в себе, как будут стрелять ее способности?
- Я не знаю, что от нее ожидать, - признался Логан. Джекс он мог говорить все, о чем думает. Он знал, она поймет, не осудит. Поэтому, продолжил, - Я не уверен, что могу ей доверять. И чувствовать, что вы в безопасности, пока она здесь.
Джекс жадно пила его холодный кофе. С Логан с такой же жадностью слушал. То, что говорит Джекс, ему понять сложно. Но он ей доверял, ее ощущениям, ее чутью. И наконец, она знает явно больше, чем он.
- Ее стёрли,- выдохнул Логан, сам же не хотел кому-то говорить, добавив глухо, - Нет больше той Оливии.
И поднял резко голову, в каком-то возмущении.
- То есть, что бы я не приходил?- вот это заявления. Ей богу, как раньше. А действительно ли это так,что той Оливии больше нет?
Он потряс головой, прогоняя наваждение и посмотрел на закрытую дверь. Ну и кто там за ней?
-Тебе бы отдохнуть, - наконец отмер он, Джекс действительно, будто все силы там оставила. Хотя что-то подсказывало, что никуда она не пойдет.

Логан усмехнулся, кто как ни она знает его. Как облупленного, аж не по себе. Джекс слишком мудра, не по годам. Знает слишком много. И слишком умна и проницательна. Видимо, именно эти качества и говорят о том, что будущее иксменов за ней.
- Ты же знаешь, что никому, - еле слышно отозвался Логан, улыбаясь. Джекс не желала отпускать Оливию, верила, что можно все вернуть. А Логан? А Логан не знал. Ему вся эта ситуация чужда и здесь было бы вернее положится на Джекс. Девушка тонко чувствует Оливию. И та ее слушает. Они точно связаны между собой невидимой нитью. И рвать эту нить нельзя.
- Будь по твоему, - наконец согласился Логан, решив предоставить ей право действовать. И усмехнулся. Точно , ещё же Уоррен. Который остро переживает эту ситуацию, и согласился, - Он голову из-за нее потерял.
Стоит только удивляться, сколько влияния имеет Джекс над всеми ими. Логан встал, аккуратно укрывая Джекс мягким пледом. Слишком быстро она уснула. На полуслове. Думая, что ему тоже стоило бы остаться здесь.
***
Гамбит проснулся в своей любимой позе - пятиконечной звезды . Что странно. Когда Джекс ночью отвоевывает большую часть кровати. Реми зевнул, ещё не понимая, что Джекс рядом нет. Потом ещё раз зевнул и ещё. Наконец, открывая глаза и простонал довольный. Как мир прекрасен, как жизнь прекрасна.
Реми неспешно встал, поискал глазами Джекс. Не нашел. И думая, что bebe упорхала по своим важным делам, неспешно плелся в ванную.
Сколько он там пробыл, намыливаясь, одному богу известно. Или не ему. Но сути не меняет. Гамбит благоухающий, выпал из душа,вытираясь полотенцем. Джекс опять нет. И смс нет, Значит, где то дома? Он натянул трико. И решив, что все на этом, двинул в сторону кухни. Как всегда, голодный. И с ног сшибательный. Ожидая на кухне найти Джекс.
Завтра Рождество. А в доме нет настроения. Ни атмосферы. Ничего. Лишь дата в календаре напоминала о празднике. Дом пустой. Лишь Амара и Аманда попались на пути. Они вообще когда-нибудь ходят по отдельности? Девоченки дар речи потеряли, голодными взглядами провожая Реми. Каждая мечтала о нем. И это не секрет. Но, он отдал предпочтение этой пацанке. И как так? Девоченки шушукались, а Гамбиту плевать. Что там о них думают, что считают. Гамбиту и Джекс хорошо вместе. Остальное не важно.
На кухне пусто. И нет запаха еды. Реми застыл на пару секунд. И решив, что Джекс ещё где-то, залез в холодильник.

Гамбит жевал сендвич и пялился в окно. Странно так, Логан не орет. И Джекс не толкается, в попытке у Гамбита отобрать сендвич, приговаривая, что соуса пожалел. И жуя на ходу, двинул в сторону лазарета. Интуиция у Гамбита отменная. В одной руке сендвич, в другой кофе. Он все так же не спеша спускался ниже.
Лазарет, священное место, на том же уровне, что и Церебро. А значит, максимально защищён. Здесь царила своя атмосфера покоя и тишины. И с едой, кстати,нельзя. Но это Гамбит. Кто ему что запретит?
Спустившись вниз, он застал максимально милую картину. Джекс и командир сладко посапывали по разным углам. А что случилось? почему эти двое здесь?
Реми сел на кушетку, продолжая девать сендвич. Логан дёрнулся от чужого присутствия и резко открыл глаза. И расслабился назад, замечая Гамбита. Одним лишь взглядом говоря - ни слова.
Спать хотелось неимоверно. Пить ещё больше. Мужчина огляделся, пустые и грязные чашки из-под кофе. И пустая бутылка воды. Он тихо простонал, идти не хотелось. Сколько они здесь? Он посмотрел на часы, давно утро. В палате вроде тихо.
Гамбит жевал, запивая кофе. И кивнул на дверь палаты. Логан лишь махнул рукой,мол,все потом. Говорить не особо хотелось. Он поднялся на ноги, стараясь не разбудить Джекс.
- Останься здесь с ней, - попросил Логан. Он все равно опасался за Джекс. И всегда будет. Она его дочь, она его ребенок. И это чувство ничем не смотрели.
Реми удивлённо посмотрел на Логана, кивнув. А сам думает, какое дерьмо случилось, пока он спал? Дурдом

Гамбит проводил непонимающим взглядом Логана. Тот не решил ничего объяснять, как и всегда. Командир у них немногословен. Гамбит привык. И вздохнув, продолжил есть сендвич, оставляя крошки. Он смотрит на пол, думая что в следующий раз в медпомощи ему откажут, припоминая этот случай.
Скрип кресла привлёк внимание, Джекс проснулась, протягиваясь от неудобной позы. Реми каждый раз удивляется, как Джекс так спит? Но нет ответа на этот вопрос.
- Ты говоришь таким тоном, bebe, будто это ни разу не хорошо? - аккуратно уточнил Гамбит, вклиниваясь в ее пылкую речь. Она тараторка, как очередь пулемета из ее сексуального ротика вылетают слова. И все таки кое как уловив смысл, замер с куском бутерброда во рту. Забыв, как жевать.
- Да уж, доброе, - наконец отмер он, и проглотив кое-как кусок, запил кофе, и уточнил на всякий, - Что, вообще ничего не помнит?
***
Оливия видела яркие и красочные сны - другие миры, другие существа. Вселенные и галактики. Как много она видела, казалось, ее ничем не удивить. Да и вообще, напрочь лишена чувств каких-то. Безэмоционально реагируя на все. Она открыла глаза, как по приказу. Было немного легче, чем в первый раз. Картинка на месте, а голове не шумит. В целом - никак. Но и тревог нет. Она здесь, как Джекс сказала - дома. Где покой.
Она вдохнула глубоко, трогая свою переломанную грудь. Дышать тяжело, но все же возможно.
Девушка повернула голову, ожидая увидеть там Джекс, но возле сидел светловолосый мужчина. Как ей показалось, слишком близко. Что ощущалось дискомфортом. Оливия попыталась отпрянуть, но переломанное тело отказалось делать такие резкие движения.

Гамбит молча пил горький и крепкий кофе, слушая Джекс. Не то что бы он как-то не любил Оливию. Она просто была какой-то бесячей. Своим поведением, взглядом, тоном. Эдакая высокомерная принцесса Уортингтона. Вся из себя правильная, каждый раз читая нотации о вреде курения и алкоголя. И ведь не нагрубишь ей. По мимо того, что она такая вся из себя (что слов не подобрать), она в том числе добрая, милая, отзывчивая, незлобная и бескорыстная. Она наивная. Да, она наивная, все воспринимающая за чистую монету. Стоит такая, глазищами своими хлопает. Ну и как такой нагрубить? Расстроится ещё, огорчится. И все,пздц. Какая-то совесть, точнее ее остатки, что там в Гамбите есть, сожрёт. Придется ехать в город, покупать ей Павлову и просить заварить чай и сидеть с этой нимфой на кухне, исправлять ситуацию. А потом, она как младшая сестра Джекс. И Реми чувствовал какую-то ответственность за это неразумное создание. Остаётся вопрос, как Уоррен умудрился вляпаться во все это? Умный же мужик. Бизнесмен-акула бизнеса. Нашел себе предмет обожания. Впрочем, в Оливии есть все, что нужно Уоррену. Будто девушка зеркалила его самого. А с другой стороны, если Уоррену так хорошо с Оливкой, Гамбиту какое дело? Совет да любовь и все такое. И да спор то кто по итогу выиграл?
Он посмотрел на Джекс, решив не поднимать столь щекотливый вопрос.
- Может, трамва какая?- аккуратно уточнил он, чувствуя, как Джекс заведена. Только Оливка так может, ей богу. Довести до белого каления даже мега спокойного Уоррена. И усмехнулся, - А можно месье Логан и к Гамбиту не будет подходить ?
И аккуратно протянул руку, убирая непослушную прядь Джекс за ухо. С этой новой прической она была похожа на взъерошенного воробья, что умиляло циничного Гамбита. И в такой момент, когда она расстроена, ему хотелось максимально быть с ней, рядом.
- Bebe, с этим мы справимся, - прошептал он ей, желая ее поцеловать, когда из палаты раздался грохот.
***
Оливия рассматривала нежданного гостя, подобрав под себя пушистое одеяло, стараясь закрыться. Она смотрит на него Непомнящим взглядом, не в силах вспомнить. Да что вспомнить, она не может его разглядеть, сосредоточиться на чем-то. Он встрепенулся, улыбаясь. А она вздрогнула от этого простого действия. Страшно, когда вокруг незнакомые люди.
Оливия смотрит в его глаза, голубые, яркие и уставшие от волнения, пытаясь хоть что-то понять. Кто он?
Но от мужчины не веет агрессией. И смотрит он на нее по другому. Сложно понять как. Какой-либо эмпатией она не обладала. И общественные связи ей были чужды.
В этот момент раздумья блондин оказался слишком близко, что-то говорит, навис над ней касаясь ее губ своими. Оливию будто током дёрнуло, импульсами проникая в мозг, отчего по всему телу разбежались мурашки. Странное ощущение. Будто тело помнило, в отличии от нее самой. Он своими губами прихватил ее нижнюю, внутри дыхание перехватило. Она в ступоре. Смотрит на него, а он чуть ли не дрожит. Говорит, как боялся потерять ее? И он слишком близко, так,что она чувствует его бешеное сердцебиение, и аромат его туалетной воды. Она на секунду прикрыла глаза, будто вот-вот вспомнит. Но эмоции, которые на поверхности, переплетённые со страхом, не дали. Она открыла глаза, которые пылали фиолетовым и думая о том, что он слишком близко, он трогает его, оттолкнула от себя.
Силы в ней с лихвой. Может она и не хотела так, но мужчина улетел к противоположной стене, приземляясь в белый шкаф со стеклянными дверцами. Раздался грохот,от которого Оливия сама напугалась. Ее радужка вновь сходила с ума. Она села в кровати с неприятным хрустели, тяжело дыша. Накатывала паника, а звук бьющегося стекла проникал в мозг вспышками.

- Или за грехи она нам дана?- ласково улыбнулся Реми, с Джекс он другой. И да, ласково улыбаться он тоже умеет. Редко и не всем. Гамбит резко напрягся, оборачиваясь в ту же сторону, что и Джекс. И не сговариваясь, рванули в сторону палаты. Нет, спокойная жизнь им не светит. Что хотел Реми? В Канаду, как год назад? Ну конечно, дайте два.
Гамбит влетел в палату за Джекс. На кровати Оливка, с видом развращенной девственницы. В углу в обломках некогда целого шкафа - Уоррен. Реми изогул бровь в вопросе - а этот откуда? Впрочем, неважно.
Произошло все так быстро, Гамбит хватает за руку злого, но растерянного Уоррена, стараясь не смотреть на Оливию.
- Пошли, - стараясь скрыть раздражение сказал Реми, но Уоррен тяжелее скалы, неподвижен так же, м места не сдвинуть.
Оливия с полными ужаса глазами смотрит куда-то сквозь. Вихрь картинок засасывает. Она трогает себя за грудь, за живот. Ощущая ранение, ощущая потерю крови. Ее трясет заметно.
- Я не должна вмешиваться, я не должна вмешиваться, - фраза, как наказ. Что бы не забыла. Девушка схватилась за голову, тряся ей, - Уходи, оставь меня в покое! Уходи!
Гамбит на секунду впал в ступор. Со стороны выглядит жутко, сложилось мнение, что у нее кто-то в голове?
Джекс рявкнула на них. От нее разило невероятной энергией. Реми заломал Уоррена и не без помощи Джекс вытолкал Уоррена из палаты. Мужчина бесновался, как зверь . И Гамбит не придумал ничего лучшего, как отвесить друга смачного леща. Эдакий лещ в чувства приводящий-чудодейственный.
- Угомонись, - тяжело дыша, начал Реми, толкая Уоррена в кресло, - Сядь! Не помнит она нас. Она не помнит тебя.
Реми устало потёр глаза,смотря на дверь. Оттуда ни звука. Что там происходит?
***
Оливия хватала воздух ртом,как рыба. Будто задыхалась. Послушно легла. Ее трясло и разрывало изнутри.
- Я не должна вмешиваться, - опять эта фраза, - Я нарушила закон, я нарушила. Мне нельзя вмешиваться.
Руки Оливии тряслись, она хваталась за грудь, шею, задыхаясь.
-Говори со мной, - вдруг осмыслено сказала Оливия, послушно дыша. Ее будто лихорадило, - Пожалуйста.

Гамбит молча смотрел на Уоррена, который метался, как зверь. Но попытку вернуться назад в палату к Оливии - оставил. Видимо, мозг не совсем в желе превратился. Реми молча залез в шкафчик, вытаскивая штоф. Хэнк любил подобную посуду. И сейчас Гамбит вынюхивался, определяя, что там. Ой, да посрать.
Он разлил алкоголь в чашки для кофе, из того же шкафчика и одну всунул Уоррену.
-Главное, жива, - которко отозвался Гамбит, залпом выпивая напиток и ещё раз посмотрел на штоф. Бренди? коньяк? Господи, Креол, о чем ты думаешь? Реми усмехнулся, следя за Уорреном, как легко он порвал на себе дорогую ткань. И теперь они оба сверкали голыми торсами. Реми вооружился пенцетом и ватными тампонами, рассматривая спину Уоррена. Не хило его Оливка приложила. И опять посмотрел на дверь. Теперь Гамбит понял, о чем просил Логан. Оливия не то что не в себе, она кукушкой поехала. И вероятно, сейчас опасна для них и для себя. Гамбит любил Джекс, Логан любил Джекс. И они оба переживали за нее, но с одной разницей - Реми верил, что Джекс может то, чего не могут остальные. Она другая. И ей под силу справиться с Оливией, кем бы она не была.
Гамбит вернулся к спине Уоррена, не очень аккуратно убирая стекло. Ну уж извините, это не нежные ручки Оливки. Нежные ручки Оливки отправили Уоррена в шкаф. Он усмехнулся.
- Знаешь, может так судьба дала тебе шанс?- нагло заявил Гамбит, он как всегда, в своем репертуаре. От него не дождешься жалости или сочувствия, - Сбежать от нее и сделать вид, что Ничего не было? Жить спокойно, без проблем, капризов и истерик?
Говорил Гамбит, но сам не верил, что Уоррен отступит и бросит Оливию. Сам Гамбит и под страхом смерти не откажется от Джекс.

***
Оливия уставилась в стену, удобнее укладываясь на подушке. Она положила здоровую руку на живот, поверх одеяла. И устало выдохнула. Паника стихала, неприятное ощущение от звука битого стекла - тоже. Она прикрыла глаза, слушая Джекс. И когда Джекс взяла ее за руку, по телу расползлось тепло. С Джекс ей было комфортно, она чувствует с ней себя в безопасности. И голоса в голове стихают, оставляя после себя желанную тишину. Да так, что Оливия успевает забыть их. Оливия слабо улыбнулась, чуть сжимая руку Джекс, слушая ее внимательно.
- Что такое любовь?- она вырвала из контекста слово, которое ей понравилось и склонив по птичьи голову, с любопытством смотрела на Джекс, затем улыбка стёрлась с ее лица. Оливия поступила взгляд. Она не могла вспомнить то, о чем говорит Джекс.
- Я не помню, - прошептала она, закусив губу, от обиды, отчаяния, безысходности, - Не помню, что я сделала. Я не помню, кто я, не помню, кто ты. Я забыла, как тебя зовут. И я не понимаю, почему я здесь. И мне страшно, потому что я вижу лица, но не узнаю.
Оливия дёрнулась, поспешно убирая руку от руки Джекс, прерывая этот контакт. Она прикрыла глаза, тяжело вздыхая, тут же хватаясь за ребра.
- Я не помню себя, - наконец сказала Оливия, вновь открывая глаза, встречаясь со взглядом Джекс.