Она таяла в его руках, от его действий, слов, от всего. Она так нуждалась в нём, безумно, будто теряла волю. Какое-то ненормальное влечение. Может и правда приворожил?
Девушка вздрогнула от взрыва фейерверка и вцепилась в Уоррена. Было ярко и красочно. Салют означал окончание вечера для молодых. А значит, им скоро нужно будет улетать. Уоррен так и не сказал куда и все их вещи уже были там. И надеясь на то, что в том месте вообще никого не будет, а только они одни, что бы можно было купать в чем мать родила, усмехнулась.
- Я буду всё равно сопротивляться, - она с ним заигрывает, любила его дразнить, играя в какую-то свою игру, - Так что, тебе придётся меня наказать.
И на этом слове, укусила его за мочку уха.
- Я тебя хочу, - шептала Оливия, всё таки мартини сделало своё дело.

***

Гамбит всё пытался прокашляться, когда раздался грохот салюта. Джекс на него так наехала, видимо, ещё недовольная выходкой Оливки. То есть, под раздачу попал он.
- Детка, думаешь Гамбит видит, кого там тошнит отчего? - он продолжал есть торт. И вообще, его кроме Джекс никто не интересует , - Успокойся, чего взвинченная такая?

И явно же не из-за Оливки?

- Сейчас их проводим и пойдём на берег. Ты, я и шотландский скотч двенадцатилетней выдержки, - Гамбит обчистил бар, и сейчас подмигнул девушке. Наверное, идеально будет для разговоров по душам.

Оливия давно перестала замечать людей вокруг, её праздник давно закончился. И сейчас она хочет улететь с ним куда угодно. Ей в принципе, даже не интересно. Лишь бы с ним. Всего две недели, увы, но она с таким нетерпением ждала эти две недели. Только он и она. И Уоррен даже обещал уделять работе не более двух часов в день.
Держась за руки, молодые пошли по дорожке, Оливия ступала осторожно, боясь запутаться. Конечно, следовало бы переодеться во что-то удобное, но терять время не хотелось. Поэтому она крепко держалась за Уоррена. И оборачиваясь, счастливыми глазами посмотрела на своих гостей. Здесь лишь верные друзья, которые не предадут и знали бы, как Оливия их любит. Впрочем, теми же словами говорит Уоррен. И Джекс, вторит ему, что бы поскорее свалили уже, а то веселиться мешают.
- Вот язва, - шепнула Оливия Уоррену, показывая подруге язык, - Она мне за букет ещё мстить будет. Моя любимая подруга. На тебе Чудо! - кричит она ей в ответ, - В понедельник у него запись к ветеринару! Не забудь!
А что? У неё с котом всп серьёзно. Она очень ответственно отнеслась к нему. И да, у него есть свой врач.
- Вперёд? - Оливия позволила Уоррену зайти первому, глупо спрашивая, - А ты пилот?
Ну конечно же он. Кто ещё.. У Ангела полёт в крови во всех его проявлениях. И села во второе кресло, поднимая руки вверх, что бы что-нибудь не сломать.

***

Гамбит удивлено посмотрел на Джекс. А какая муха ее покусала? Муха по имени Фьюри? И улыбнулся одной из своих лучших улыбок.
- Детка, ты когда Гамбита вообще тащила? - усмехнулся мужчина. На сколько бы он не был пьян, мужчина всегда себе отдаёт отчёт. И доползает до порога дома. И обернулся, фокусируя взгляд на Оливии и Уоррене, продолжая, - Злая ты зая. Совсем не жалеешь чаек.
И поднялся, так и не понимая, почему она такая. Может да, мужики глупые? Вероятно. И потянулся всем телом, вздыхая. Естественно, блоховоз на Джекс. И поплелся следом.

Гамбит посмотрел как-то странно на Джекс, которая, казалось, уже на расстоянии била током. И потирая колкую руку, отошел на безопасное расстояние. Как ни крути, а Гамбит у Гамбита один. И вообще, знал ведь, с кем решил судьбу связать, чего теперь удивляться? Слишком независимая, упрямая, своевольная. Это вам не кроткая Оливка, которая сегодня целый вечер висела на шее у Ангела, что не отодрать. Реми усмехнулся. Ну и слава Богу. Иначе как бы он пил с Джекс на шее?
Но шутки шутками, а Джекс не на шутку встревожена. И как показывает практика, когда она такая, то обязательно потом случается какая-нибудь фигня.
Так что произошло? Как что, Фьюри произошёл. Он ей подкинул мысли для размышления. Вот теперь Джекс сидит и думает, а Гамбит, по ходу, мешает. И выудив сигарету, только заметил Криса, который, видимо, почувствовав на своём уровне настроение дочери, спешил от неё утащить назойливого Креола. Вряд ли она загрузилась из-за того, что Гамбит пошутил с крышечкой от пивной банки. И дело не в букете, который метко в неё прилетел. Джекс в этом плане на одной волне с Гамбитом. Вероятно, что-то грядёт.

- Mon ami, Гамбит не понимает, кто Джекс подменил? - шепнул Гамбит Крису, прикуривая на ходу и выходя из себя, -  Да кто с ней сюсюкается то?! Вспылила на простой вопрос, Гамбит не мальчик для битья, когда настроения нет.

И замечая Логана, поспешил к нему, внутри клокотал гнев. Ему всегда было сложно читать её эмоции, словно какой-то щит мешал. Вероятно, её собственная энергия? И сейчас, она словно глухая стена, не подойти, не подобраться. И решив оставить эту глупую затею, решил продолжить праздновать. Вдруг завтра конец света, а Гамбит не поел тех омаров?
А Джекс, когда остынет, сама придёт.

***

Оливия наконец с трудом сняла босоножки простонав от удовольствия, ноги гудели, голова гудела, уши заложило. Девушка зевнула, склонив голову на бок, рассматривая облака. Говорить ни о чем не хотелось, навалилась бескрайняя усталость. И девушка поймала себя на мысли, что она не хочет домой, хочет остаться где угодно, но не там. Это ещё она долго продержалась. И усмехнулась.

- Я не уверена, что успею по ним соскучиться, - Оливия посмотрела на Уоррена, он внимателен, сосредоточен, смотрит вдаль. Благодаря своей мутации он видит гораздо лучше чем остальные, - Точно только две недели?

***

В далёкой вселенной, сквозь тысячи миров, где борьба за власть сопровождается кровопролитной войной между рассами, внутри отсечённой головы целестиала М бокалом вина в руках на своём шикарном троне, инкрустированном различными породами камней из разных миров, сидел Танелиир Тиван. Потерявший смысл жизни сотню лет назад с уходом его дражайшей супруги, Тиван нашёл себе хобби - он начал коллекционировать. Абсолютно всё, начиная от материи, заканчивая живым существом, отбирая самое лучшее, выискивая самое интересное. Он много сил и богатств потратил на свою коллекцию. Но.. Но и сейчас она не приносила ему удовольствия. Ведь ему хотелось обладать по истине уникальным экспонатом. Сингулярность.
Мужчина допил вино, рассматривая пустой бокал и думая о ней. Сингулярность, единичность существа, события, явления. Она одна в своём роде. И была более мифом, нежели правдой. Но, прошли слухи о рождении её, после большого взрыва, сингулярность обладает могуществом камней бесконечности и является сосудом для них. Она вселенная в одной точке, она бесконечна, она идеальна.
Много веков Тиван грезил о том, что бы прикоснуться к ней, чио бы увидеть, понять. Но миф, он не осязаем.. Ровно до тех пор, пока не случилось непредвиденное. На самой отсталой планете С-53 были замечены следы сингулярности. Она обрела человеческий облик прекрасной девушки и самосознание. Тивана трясло от желания ей обладать. Он потерял сон, жажду к женщинам и алкоголю. Ему нужна только она. И он готов отдать всё на свете, лишь бы заполучить её.
Но наёмники, с которыми он работал, как один отказывались добывать ему сингулярность, потому как ею обладали мутанты, те самые, которые уничтожили Моджо и его творение.
За девушкой и мужчиной, наблюдала вся вселенная. Слишком мелкие и слабые на вид, они сделали невероятное - они разрушили арену и такой ярости ещё никто не видел.
И что бы не навлечь на себя беду, наёмники отказывали Тивану. Даже за баснословное вознаграждение. Просто они боялись той ярости.. Если только двое на такое способны, что будет, если они все придут за своей сингулярностью?
А Тиван лишь повышал вознаграждение, всё ещё грезя о ней, мечтая, как притронется к ней. Он давно приготовил место для своего прекрасного экспоната.

Гамбит был не в настроении, всё ещё гоняя мысли в голове, не слушая Логана о предстоящих тренировках. Не интересно было, всё равно он не планировал из посещать. Пусть на молодняке отрывается. Гамбит птица вольная, делает что захочет и когда захочет. Жизнь по расписанию - не для него.
Он эмпат, на него давят стены, ему плохо на одном месте, ему плохо возле одних людей. Но вышло, что вышло, он привязался к этим людям. Он привязался к Джекс.
Реми посмотрел в сторону берега. Джекс не видно, она далеко. Но он знал, что она там.
Крис сказал, что Гамбит знает, с кем связался. Но и Джекс в курсе, с кем ога связалась. У них произошло всё обоюдно. Они пара, они на равне и они подстраиваются друг под друга. Иного не дано. И хватая пару стаканов и бутылку, пошёл к ней.
Нет, он не оставит её в покое. Пусть она орёт на него и лупит, он её одну не оставит. Пока она этого не скажет. А Гамбит знает, что не скажет.

Реми шёл вперёд, загребая песок ногами. Было уже темно и тихо. И только луна освещала путь. Наконец, он её заметил, она лежала на спине, рассматривая ночное небо, стараясь разгадать все загадки мира. Сумеет? Может быть.

- Ты успокоилась, колючка? - усмехнулся Гамбит, укладывая свою тушку рядом, зарывая бутылку наполовину в песок, что бы стояла. Там же и стаканы. Но пить не хотелось.
Гамбит посмотрел на девушку, она была прекрасна в лунном свете, её образ был таинственным и романтичным. Словно впервые видел её такой и вдохновленный увиденным, склонился над ней, целуя. Что именно ударило в голову француза, не понятно. Алкоголь или её стервозность, которая распаляет мужчину? Хотелось страсти, той, которую она может дать. Настолько она была желанная.
И вот, его руки её уже обнимают крепче, наглее, увереннее. А поцелуи всё глубже и страстнее. Кажется, он рычал. И отрываясь от её пухлых губ, которые манили и сводили с ума, посмотрел пару секунд и припал к её длиной шее, вдыхая аромат её кожи. И окончательно обезумев, его действия были грубыми, страстными и возбуждающими. Ведь она не меньше его любила секс.
Руками он пытался её раздеть. Но получилось лишь стащить лиф вниз, неудобный комбинезон не желал поддаваться. Надо сделать так, что бы сама разделась и умоляла Гамбит её взять прям здесь. Он знал, как заставить её. Она утверждает, что она непослушный ветер. Но он то знает, какая она в самом деле. Редкие моменты, когда она податливая и послушная.
- Моя девочка, - шептал мужчина, припадая губами к её соскам, её грудь идеальная, и такая чувственная. Девушка моментально откликнулась на такие грубые ласки, - Не любишь, когда с тобой сюсюкаются? Любишь погрубее? Гамбит знает.
Он терзал её, руками стараясь найти хоть что-то напоминающее молнию, надеясь, что девушка всё же поможет. И положил руку, прям через брючки, между её ножек, надавливая в нужные места. Он был уверен, что она готова.

***

Оливия улыбалась, прикрывая глаза на секунду. Но всего лишь на секунду, не более. Ведь они скоро прилетят и она ничего не хочет пропустить. Но, вышло что вышло, Оливия сама не заметила, как уснула, в неудобной позе в кресле второго пилота, откинув голову назад. И соответственно, ничего она Уоррену не ответила. Она столько сегодня волновалась и переживала, что организм просто не выдержал и отключил сознание хозяйки.

Естественно, она не в силах молчать. Язва. Наверное, он её именно за это и любит? Хотя нет, он любит её просто так, ни за что. А то что она кусачая такая, лишь придаёт перчинки их отношениям.
Гамбит продолжал её целовать, улыбаясь и радуясь такому быстрому отклику, вслушиваясь в её нежные стоны, которые подстегивают к дальнейшим действиям. После подсказки Джекс, он наконец стянул с неё этот злополучный комбинезон, думая, что в платье было бы удобнее. Но эти двое не ищут лёгких путей. И откладывая аккуратно вещь в сторону, вернулся к созерцанию её прекрасного тела.
Он её хотел так, что сводило абсолютно всё. Но он её любил, да, именно любил, поэтому, на первом месте она и её удовольствие. Может поэтому она ворчит, потому что неудовлетворённая? И проводя рукой по ложбинке между аппетитной груди, к которой он ещё обязательно вернётся, Реми проскользил пальцами ниже, по её спортивному животику, где проглядывал пресс и остановился возле тонкой резинки трусиков.
- Это лишнее, - дрожащим голосом от желания прошептал Реми. Он не боялся, что их застанут врасплох зеваки-домашние. Он мог бы утащить её в комнату. Но нет, Просто он хочет ее. И он её берёт. И срывая с неё бельё, слово обезумевший, раздвинул её стройные ноги и припал губами к её промежности. Её руки до сих пор в его волосах, она со страстью тянет их, прижимает его голову. Стонет. Ей хорошо и это подстегивает. Сам он ещё одет, но это лишь дело времени. А пока он сосредоточен на ней и на её удовольствии. Он ласкает её, и чувствует, как она вздрагивает от каждого действия, как сбилось её дыхание, как она просит его.
- Детка, ты совершенство, - ухмыльнулся Гамбит, нависая над ней, она готова, он давно готов. И одним толчком- резким, сильным, заполнил её собой полностью, срывая с её губ стон облегчения. Движения точные, ритмичные, Гамбит сгреб в охапку Джекс, терзая поцелуями ее шею, благо, девушка сама запрокинула голову в удовольствии.
- Моя девочка, - шепчет он ей, рассудок мутнеет. Она горячая, узкая, упругая. И резко переворачивается вместе с ней, не отпуская её. Теперь она сверху, подхватывая такт, начинает двигаться в своём ритме. Гамбит не может сам сдержать стон. Он держит её за бёдра, с силой насаживая на себя. В лунном свете она божественна - аппетитная грудь, она обладательница пышных форм. Её спортивное и сильное тело было пронизано сексуальностью. Руками он тянется к ней, добираясь до соска, оттягивая его. Вкупе всё эти действия заставляют её вздрогнуть в его руках, Гамбит простонал, находясь всё ещё в ней, насколько сильные чувства, страстные. Его девочка млеет с каждой секундой, взгляд затуманенный. И придерживая её за бёдра начал двигаться сам, что бы её нагнать.
- Bebe, - он уже близок, вид её обнажённой давал эмоций и глухо простонав, опрокинул её вновь на спину, как бешенный вдалбливался в нее, в её уже податливое тело. Ещё момент и он поменялся в лице. Движения его становились всё тише, реже. Реми тяжело дыша, улыбнулся, целуя её. Нежно и невесомо.

Реми лёг на спину, восстанавливая дыхание. Свежий, морской воздух трезвил, но Гамбит всё равно был пьян любовью. Он усмехнулся, тихо смеясь. Джекс была рядом и он её укротил, как бы глупо это не звучало. Сколько они знают друг друга, сколько они вместе? Сколько он бредил ею? Пока Оливка пинка не дала. И ведь не успокоится этот мелкий тиран, пока их не женит, видимо. Но об этом думать не хочется.
- Потому что Гамбит, - улыбнулся мужчина, прикрывая глаза, навалилась усталость. Прекрасный день, прекрасное завершение вечера. Они обнаженные под открытым звёздным небом, и в своей манере нагло отозвался, - Благодари господа Бога, детка, что Гамбит с тобой.

Вероятно, она сейчас его придушит. А может быть привыкла уже. Ведь они созданы друг для друга.
Глаза предательски закрывались, но шанс быть утром обнаруженными, был так себе. Хотя, Гамбита как-то пофиг. Логан, например, Кое-что пострашнее наблюдал.

- Предложение тащит пьяного Гамбита домой ещё в силе? - хохотнул мужик, повернув голову, вновь притягивая её для поцелуя. А нет, сон отменяется. Впереди долгая ночь.

Гамбит лежал на пледе, крутя сигарету в руках. Рядом наполовину полный стакан виски и тарелка сыров. Вот такие изыски на пляже. Джекс рядом, закутанная в плед, щёчки раскрасневшиеся, она уставшая и задумчивая. Прекрасная ночь была, если отбросить её колкости в его адрес. Язва. Но стоит признать, невероятная. Ещё ни с одной женщиной ему не было так хорошо. И вспоминая её сладкие стоны, Гамбит улыбнулся. Потрясающая девушка. И открыл глаза. Наконец, прозвучал вопрос, который её мучает. Им просто не суждено быть счастливыми.

- Вероятно, война, - не стал лукавить эмпат, незачем, Джекс итак всё понимает, - Страшная. Но мы постараемся выжить.

Слишком беззаботно отозвался мужчина, в своей манере. Да, он знает что идёт такая жопа, что задавит всех. Достанется всем. И вообще, может ничего от их шарика не остаться в итоге.

щГамбит зевнул в кулак, веки предательски смыкались. Но прошло то время, когда Гамбит спит на улице. Он усмехнулся своим мыслям. Через что ему пришлось пройти, что бы стать тем, кем он сейчас является? Безумно много. И посмотрел на Джекс. Встревоженная, поникшая. И настоящая. Бесстрашная Джекс боится. Но Гамбит никому об этом не расскажет.
Реми легко поднялся, прихватывая плед и свою порванную рубашку. Ух, дикая и страстная тигрица. И будто в подтверждение, засаднили царапины на спине у мужчины, которые оставила девушка.
- Детка, - Гамбит задумался над её словами. Не скрыть, он тоже думал об этом, что их прихлопнут, как букашек, они даже пикнуть не успеют. Но и думал о том, что они поднагадят ещё конкретно своему будущему врагу, жизнь ему подпортят, - А когда Фортуна была к нам благосклонна? Никогда. Всё сами. И в следующий раз - сами. А может и не будет следующего раза?
Реми легко подхватил девушку на руки, которая , как куколка завернулась плед и стараясь дать ей положительные эмоции, усмехнулся.
- Гамбит не понял, малышка Джекс жалуется?  - она была такой забавной сейчас, настоящая, и ожидая от неё привычной колкости, - Гамбиту казалось, что малышке Джекс очень даже нравится.

Гамбит лишь усмехнулся, острая на язычок, с ней невозможно быть спокойным. Всегда в подвешенном состоянии. И, следует признаться, ему это чертовски нравится.
- На нашей стороне нет никого, кроме нас, - как-то задумчиво отозвался Реми, отпуская Джекс из своих крепких объятий и посмотрел на свою поверженную спину. Вот зараза такая, исполосовала всю спину. Ноооо, как ему это нравилось! Какая страстная ночь выдалась сегодня, все эмоции выплеснулись разом.
- Пусть завидуют, - легко отозвался мужчина, рассматривая обнажённую Джекс, которая стояла в дверях. Её силуэт в сумраке был волшебным, вдохновляющим. И жить хотелось в новыми силами. Страшно от неизбежного будущего. Джекс скрылась за дверьми ванной, а Гамбит растянулся на огромной кровати, смотря в огромное окно, встречая рассвет.
Итак, страшно от будущего, но где-то внутри теплилась надежда, что они и с этой напастью справятся. Возможно с потерями, а может и нет. Никто не может знать наверняка. И сам не понял, как в итоге уснул, не дождавшись свою богиню.

***

Оливия сладко потянулась в прохладной кровати. Как и всегда, полностью завернутая в одеяло. Она улыбнулась, воспоминая вчерашний день и вытягивая свою руку, любовалась обручальным кольцом, над дизайном которого она долго мучилась. В итоге - простое тонкое колечко с мелкими бриллиантами. Она его жена. Не верилось до сих пор. И посмотрела на Уоррена. Он спал спокойно, крепко. Копна светлых волос торчала в разные стороны. И смутно вспоминая, что их первая брачная ночь так и не состоялась, смущённо улыбнулась. Впрочем, Уоррен прав, что изменилось то?
И аккуратно выпутываясь из одеяла, осознавая, что на ней нет ничего, кроме крохотных бесшовных трусиков, пошла на поиски своих вещей, что бы не разбудить Уоррена.
Вещи свои она нашла, но не те, которые хотела. Собирал всё Уоррен. И он, видимо, решил, что Оливка должна ходить здесь лишь  в одном нижнем бельё, в купальниках, в пляжных туниках и ещё были пару коротеньких летних платья.
Естественно, он не взял её любимые розовые штаны и безразмерные футболки, которые Уоррен терпеть не мог. Что ж, сама виновата, надо было участвовать в сборах. И выбирая белый комплект белья, состоящий из кружева и вязочек, стянула с вешалки рубашку Уоррена.
То есть, рубашки он себе взял. Явно планируя улетать на встречи по работе в эти две недели? И без зазрения совести забрала эту рубашку себе и скрылась в ванной. Ей предстояло разобрать причёску, которая намертво приобрела форму.
Наконец, когда чистая свежая и привычно бледная без шикарного мейка, Оливия, застегнула пуговки рубашки и выпорхнула из ванной в поисках кухни.
Она долго пытала Джекс, что бы ты научила её печь блины. И Джекс сдалась. Оливия, вроде бы, поняла, но всё равно занесла в заметки рецепт блинчиков подруги.
Кухню найти было легко, потому что домик был маленьким, состоящий только из спальни, ванны и огромной кухни с выходом на веранду. Оливия с любопытством открыла двери, босиком выходя на веранду, впечатляясь увиденным. До океана рукой подать. И вокруг пальмы, по которым скачут яркие птицы. У самой веранды кустарники с необычными цветами, огромными и сказочными. И воздух, он другой. Ощущая себя абсолютно счастливой, девушка пошла вперёд, спускаясь по ступенькам, ступая на прохладный от тени песок. Пляж был удивительным - белый песок, его ласкал океан, прекрасного лазурного цвета, как на картинке. И Оливия сейчас находится в этом рае. Кажется, обратно она не захочет улетать.
Ещё немного полюбовавшись видом, Оливия вернулась на кухню, не закрывая двери, что бы океанский воздух наполнил кухню.
Она сварила себе кофе и пустилась на поиски ингредиентов для блинов. Было всё, даже больше, чем надо и действуя строго по рецепту, начала бить яйца.
Замесить тесто оказалось не так просто. И Оливка, вообще не умеющая готовить конкретно так замучилась. Как у Джекс получается так легко и играюще? Не понятно.
На разогретую сковороду она вылила тесто. И ожидая, когда появятся пузырики, как учила Джекс, Оливия стояла и гипнотизировала блин. Наконец, сие действие случилось и аккуратно поддевая блин лопаткой, сломала его. Поджав губки, Оливия выкинула его, наливая новую порцию. И так раз десять. Всего у неё получилось блинов пять не изурудовать. Они пыхтели паром на тарелке, ожидая, когда же Оливка ещё прибавит к стопке, и перестанет продукты переводить?
- Проще удалить опухоль опоясывающую яремную вену, чем блины напечь! - злилась девушка косясь на шкаф с вином. Возникло ненормальное желание выпить и успокоиться.

Отредактировано Bianco (2023-06-03 12:39:48)

Оливия увлекалась готовкой, у неё началось получаться, и она даже вдохновилась. И не заметила, как её трогают сильные руки Уоррена и его требовательно целуют. Внутри вспыхнули эмоции от таких простых действий.
Девушка улыбнулась, разворачиваясь и целуя своего мужа.

- Доброе утро, - шепнула ему девушка, ласково улыбаясь, с готовностью наливая ему кофе. Её тело всё ещё помнило его наглые действия. Но, стоит признать, уже по праву. Ведь она его жена. И делая глоток крепкого напитка, заметила, как у Уоррена дёрнулся глаз. И как тщательно он жуёт, делая усилие, что бы проглотить злосчастный блин. Оливия тревожно посмотрела на блинчики не рискуя их пробовать. Но он стоит, улыбается. Кусает блин вновь. Что, реально у неё получились блины?
- Вкусно? Правда? - недоверчиво спросила Оливия, в свои успехи готовки она не верила и рука потянулась к блинчику.

Оливия отщипнула кусочек блинчика под хвалебные оды Уоррена и потянула в рот. И жевала под испуганный взгляд мужчины, который явно не хотел, что бы она пробовала то, что приготовила. Консистенция блина была странной, клеклой, жёсткой. По сравнению с блинами Джекс, которые были мягкими и воздушными. Но не это самое страшное. Вкус блинов. Оливия схватила салфетку, выплевывая блины. И выходя из секундного ступора, отобрала блин у Уоррена, который героически пытался его есть.

- Отдай! - рявкнула девушка, ощущая себя гадко. Словно в лужу села. Нет, ей никогда не стать такой, как Джекс. Подруга идеальная, без изъяна. Добрая, весёлая, к ней тянутся люди. Она изумительно готовит. А Оливия.. Она со злости схватила тарелку с вымученными блинами и выкинула в мусорку. Вот это позор. И чувствуя себя гадко, сделала вид, что ничего не произошло и начала мыть посуду. Что она сделала не так? Всё же по рецепту? Может ошиблась где, когда записывала? И поставив тарелку на место, посмотрела на Уоррена, с видом побитой собаки.
- Да уж, не повезло тебе с женой, - выдохнула она. Яйца Оливка тоже не в состоянии сварить и они умрут тут с голода.

Девушка ничего сообразить не успела, как Уоррен сгреб её в свои объятия, усаживая на, кухонный стол. Он ей даже ничего возразить не дал, пресекая любое слово своими губами. Он её целовал, она ему отвечала. Вся обида на себя и на свой навык готовки мгновенно улетучились.
- Уоррен, - лишь тихо простонала девушка , когда его горячие губы оставляли следы поцелуев на её холодной коже. Они идеально сочетаются, словно две половины одного целого, такие разные и такие одинаковые. Оливия не могла сдерживать себя и зная, что здесь они одни, на всём острове, стонала от его напористых ласк. Она знала, как он любит, он знал, как любит она. Они слишком давно вместе.
И вот она перед ним осталась лишь в одних трусиках, беззастенчиво запрокидывая голову в его руках, позволяя трогать её везде, целовать, где он хочет. Уоррен терзает её грудь, которая уже стоит колом от возбуждения. Не стесняясь говорить р том, как Она его хочет.
Да, Оливия не умеет готовить, но она обязательно научиться. Попросит Джекс научить. Или на курсы какие запишется. Она ещё не знает. Но знает точно, она станет для него идеальный женой. И выкручиваясь из его объятий, опустилась на пол на колени перед ним, хитро смотря на него. Вот чем она его взяла.
- Мой сладкий, во всех местах, - томно простонала Оливия, стягивая с него тонкие штаны. Его член чуть подрагивал, наполненный желанием. Она видит, как он её хочет. А она покажет, как хочет его, приоткрыв свой ротик с пухлыми губками, целуя головку. И вслушиваясь в его глухие стоны, начала с энтузиазмом сосать, словно вкусную конфету, стараясь как можно больше доставить ему удовольствия. Ведь она его любит. Она прикрыла глаза, помогая ласкать его своей рукой.
Их первое брачное утро, точно. Оливия усмехнулась, отвлекаясь от такого увлекательного действия и посмотрела ему в глаза снизу вверх.
Её саму возбуждало чрезмерно, вся эта атмосфера, то что она делает с ним. То что на кухне. Было интересно и сексуально. И это только первый день из свадебного путешествия. И всё мысли о проблемах как-то испарились, будто и не было их вовсе. Оливия была эгоисткой сейчас, её ничего не волновало кроме своего мужа и поэтому, продолжала свои ласки.
Да, она планировала их первый брачный раз в большой кровати, осыпанной лепестками роз, при свечах. Но, вышло, что вышло. Они на кухне, среди рассыпанной муки и несъедобных блинов. Она на полу перед ним, ласкает его, словно извиняясь за свою косорукость.

Время медленно тянулось, как мёд и такое же сладкое. Уоррен ласков и груб одновременно, незабываемые эмоции, и каждый раз она вспоминает, как это было. Их каждый раз. И этот, он особенный, их первый раз в новом качестве - мужа и жены. Но Уоррен прав, ничего не изменилось. Разве что теперь, когда они переплетают свои пальцы, можно любоваться их идеальными обручальными кольцами.
- Я люблю тебя, - шепнула Оливия ровно в тот момент, когда Уоррен поднял её без труда, разворачивая к себе задом. Девушка уткнулась в столешницу, в ожидании закусила губку, она сдерживалась, как могла, как же она его хотела. Но Уоррен дразнит её, надавливая в нужные места, под томное ах. А она просит, умоляет скорее взять её. Теряя волю, рассудок, затуманенным взглядом смотрит куда-то сквозь. И наконец, одним жёстким движением, он заполнил её собой, срывая стон с её губ, которые растянулись в улыбке. Она давно была готова, изнывала от желания, хотела. И упираясь руками в стол, что бы хоть как-то сохранить равновесие, закусила губку, что-то мыча нечленораздельное.
- Уоррен, - на выдохе стонет она его имя. Она обожала его имя, то, как звучит. Она обожает в нём всё, она любит его полностью, она нуждается в нем.
Звуки тел, запахи терпкие, так пахнет любовь. Оливия улыбается, оказываясь напротив него, впиваясь своими губами в его, она его целует страстно, вкладывая всю свою любовь к этому мужчине, а он продолжает двигаться в ней, такая интересная поза, девушка запрокидывает голову и оказывается на твёрдой поверхности, выгибаясь от ощущений, которые вот-вот разорвут её изнутри. Оливия тянет к Уоррену руки, будто показывая, что бы он не выходил из неё, что бы глубже был.
- Ещё! Сильнее! - громко стонет она, они одни, можно не сдерживаться, она не отдаёт себе отчёт, она царапает его спину в страсти и будто сама старается двигать бёдрами. Внутри всё ноет, нить натянута до предела еше немного и порвётся. Собственные громкие стоны подстегивают её к яркому оргазму. И когда Уоррен припал к её чувственному месту губами, терзая языком и без того возбужденный клитор, покусывая его, отчего она содрогнулась раз, потом ещё, выгибаясь на столе дугой, словно из неё демона изгоняли. И когда он снова вошёл в неё она сжалась вся, подрагивая всём телом в его руках. Она чувствовала жар на своём лице, внизу живота лопнул тугой комок и кажется, она обмякла в руках Уоррена, лишь подрагивая.
- О дааааа, - смеялась девушка, ее губы пересохли, она не могла отойти от яркого оргазма, который подарил ей Уоррен в очередной раз. Её трясло, ноги дрожали, а Уоррен продолжал её иметь, как хотелось ему. Оливия села на столе, напротив него, она готова дать всё что он хочет. Девушка прикрыла глаза, начала целовать его, обнимая мужчину руками за сильную шею и обхватывая своими ножками его бедра. Оливия понимала, что её не только не отпускает, но и накрывает новой волной. Она опять вздрогнула издав громкий стон, выгибаясь в его руках, запрокидывая голову назад.
- Уоррен, - еле выговаривает она его имя, она, больше не может. Внутри всё пылает, стало слишком влажно внизу, даже через чур. Напряжение понемногу стихало, оставляя после себя полное расслабление. Ноги всё ещё дрожат, они их пытается сжать, заключая Уоррена в замок, из которого не выбраться. Она ждала его.

Оливия потеряла ориентиры, счёт времени и вообще умудрились забыть, где находится. Тело, которое недавно было, как напряжённая пружина, обмякло, отдаваясь послевкусием страстного секса где-то внизу живота. Уоррен давно перестал быть ласковым и нежным, у него словно стёрлись рамки, его действия были грубыми и дерзкими. Оливия тихо простонала, просто сил не было на что-то другое. Её чувственный клитор при каждом соприкосновении пульсировал, резко отдавая в мозг тысячами импульсов, возникло желание вырваться от Уоррена, но он словно озверел, лишь наращивая темп, крепко держал Оливию в своих руках.
- Уоррен, прошу, - она хотела сказать что-то типа, кончи скорее, отпусти меня, но звучало, будто продолжай, не останавливайся. А Уоррен и рад стараться, целуя её, кусая. Толчки всё сильнее, агрессивнее в её податливое тело, предвкушая развязку, Оливия вцепилась в Уоррена, замечая, как меняется мужчина в лице. Оливия выдохнула, стараясь восстановить своё дыхание, уткнулась ему в плечо. Вот это да. Давно с ней такого не было. Уоррен всё ещё в ней, оставляя незабываемые ощущения.
- Мой сладкий, - шептала она ему на ушко, нежась в его объятиях, пока он всё ещё двигался в ней, - Ты только мой.
Уоррен вновь поменялся в лице, немного грубо схватив её за ягодицы, вновь касаясь её интимных мест,лаская. Оливия вскрикнула от неожиданности, падая вместе с ним на мягкую кровать. Оливия сидит на нём, непонимающе смотря на него, а в его глазах животная страсть.
- Уоррен, нет! - как раз на коротком слове нет, он уложил её на лопатки, резко входя в неё, она устала, все её интимные места были настолько чувственными, что в мозгу взрывались фейерверки, а внутри завязывался узел, который вот-вот разорвётся. Уоррен прижал её своим телом, отрубая пути к отступлению. Кажется, она, впервые в жизни будет просить, что бы он прекратил.
- Уоррен! - это было прекрасно, то что он делал, его животная страсть ей нравилась больше, чем аккуратная нежность, - Да! Продолжай!
Ей хотелось грубой пошлости, ей хотелось дикого секса, словно переходя на другой уровень. Она хотела его таким - другим.