Оливия рассматривала панель. Без намека на пылинку. Интересно, кто так любит автомобиль? Он же, вроде как, общий? Оливия знала, что, Логан, например, сдувает пылинки со своего мотоцикла. А кто следит за этой машиной? Девушка задумалась. Она уже долгое время живет в школе, и ни копейки не вложила в бюджет. Точнее, не она, а ее отец. Но, при этом, они хорошо живут, имеются автомобили в свободном доступе, каждый день свежие продукты. Да и часто сломанная мебель тут же заменяется новой и целой. Ученики обеспечены всем необходимым,даже, чуточку больше. Это же целое состояние. И все это направлено на то, что бы мутанты чувствовали себя не обделеными, ведь, у многих нет своего угла. И нет родственников, которые ждут встречи. Как все грустно. Никому не нужные, одинокие. На них ополчен весь мир. Все таки, какие жалкие эти людишки. Жалкие и подлые. Зато теперь ясна цель Профессора. Он, как отец для многих. И для каждого. Она посмотрела на Уоррена. И он любит эту школу, любит каждого в ней. Он часть нее. А Оливия? Чья она часть?
Ангел задал вопрос. Оливия попыталась понять суть.
— Наверное, она хочет расставить приоритеты в своей жизни, — отрешенно ответила девушка, — и, думаю, это самый лучший момент, что бы обсудить их совместное будущее.
Оливия отвернулась. Ей самой не мешало бы расставить свои приоритеты в своей жизни. Складывается впечатление, что она потеряна. Она не знает, чего хочет, она не знает для чего нужна этому миру, она не может понять, как дальше ей жить. Время вокруг нее все чаще замедляется. И ей кажется, что неминуема война, в эпицентре которой она окажется.
***
Джекс казалась совершенно разбитой. Надо же, сильная и никому не подвластная, она сейчас готова разрыдаться прямо здесь из-за того, что не может или не хочет дать Курту то, о чем потаенно желает. А желает ли? Да, он всегда хотел нормальной жизни и большую семью. Свой дом и собаку во дворе. Даже, возможно, двух кошек с бубенчиками. Но, не создан он для жизни с обложки красивого журнала. Вся его жизнь сплошлной обман, разбитые мечты и травмы. Джекс подарила ему надежду. Она, словно лучик света, вошла в его безпробудную тьму. С ней он смог наконец почувствовать себя счастливым и кому-то нужным. Да, это их будущее. И их настоящее. И в этом настоящем он не мог терпеть ее слезы, он не желал, что бы она расстраивалась. Не думал, что этот разговор так рано случится.
— Родная, — он покрепче ее обнял, - Пускай все будет волею случая. Для меня нет ничего важнее тебя.
Он гладил ее по голове, отмечая в очередной раз, какие мягкие у нее волосы.
— Прошу, не расстраивайся. И тебе передо мной не нужно извиняться. У нас с тобой все впереди, гам с тобой еще Оливию воспитывать и делать из нее настоящего икс-мена, — он пытался шутить, но у него это коряво выходило, — Дурашка, откуда у тебя такие мысли в твоей светлой голове? Я даже думать об этом не желаю. Хочешь, я просто на тебя подуюсь, так, для вида?
Он полнял ее расстроенную мордашку и легко коснулся ее губ своими.
— Я никогда, слышишь? Никогда не оставлю тебя. Если только, сама этого не пожелаешь.
Курт прижал ее к себе. Он надеялся, что этого вообще никогда не случится.
— И вообще, с чего Оливия подняла эту тему? — он удивленно вскинул брови и добавил, — А вообще, я рад, что между нами нет недосказанности. Впредь, я буду осторожен.
Он подмигнул ей, не отпуская из объятий.