История тридцать первая

Сказать, что голова у меня болела, значит не сказать ничего,… она раскололась на миллиарды маленьких кусочков, и никак не хотела собираться назад. Я почувствовала, как кто-то положил мне на лоб холодный компресс, и приятный холодок стал остужать не только лоб, но и, кажется, мозги. С трудом, повернув голову, я стала оглядываться вокруг. Мысленно я была готова ко всему, даже к тюремной камере, но это оказалась моя комната, точнее, не моя, а комната, отданная мне в доме Жуана-Андреаса Палмейро. Рядом сидела Виктория и спокойно смотрела на меня. Во рту у меня пересохло, и язык отказывался слышаться, так что я даже не успела спросить, что произошло, как в комнату со стуком вошел Жуан.
- Как наша больная? – он подошел к кровати и улыбнулся, хотя глаза его выражали беспокойство, - Проснулась, спящая красавица, а я уж подумывал ни разбудить ли тебя поцелуем.
Я непонимающе уставилась на него, это было невозможно, но он вел себя так, как будто ничего не произошло. Вик подошла ко мне со стаканом воды, и вместе с живительной влагой, ко мне вернулась возможность говорить.
- Ну, и как ты себя чувствуешь? – Жуан сел на край кровати, и достал из кармана маленький фонарик, стал проверять мой зрачки (доктор он и в Африке, доктор), - И часто у тебя такие обмороки? Да, Иришка, не мешала бы тебе сделать томографию, я вижу, что в прошлом у тебя было сотрясение.
Фонарик перекочевал обратно в карман. И когда я только собралась с духом, чтобы спросить Жуана о произошедшем в ресторане.
«Молчи, Мел, Молчи. Я потом все объясню» - услышала я мысли Вик.
В дверь опять постучались, это была Линда.
- Извините, сеньор, вас к телефону, - как всегда робко произнесла она.
Жуан повернулся ко мне.
- Прости, я сейчас, - и вышел из комнаты.

- -Что происходит, - накинулась я на Вик.
- У тебя произошел нервный срыв, который повлек за собой неконтролируемый выброс энергии, - Виктория опять намочила компресс и водрузила мне на голову.
- Это я помню. Но почему, они ведут себя так, как будто ничего не случилось?! – я резко села, но боль заставила меня опуститься.
- Ну, понимаешь, - замялась Виктория, - Я подчистила их память.
- То есть? – не поняла я.
- Ну, для всех людей, что были в ресторане, в том числе и Жуана с его родителями, и Анны-Марии, был только скандал и твой обморок…про то, что ты пользовалась своими силами, они просто забыли.
- Я думала, на такое способен только твой отец? – права слово эта девочка преподносит, все новые и новые сюрпризы.
- Ну, я не сказала, что без него тут не обошлось, вообще-то я раньше никогда не пробовала контролировать столько народу, и не уверенна, что полностью сделала все сама, - грустно сказала Виктория.
Раньше я удивлялась, почему ее родные так легко отпустили ее в незнакомую страну, да еще и со мной, Теперь становилась ясно, Виктория будь она в другой стране или на другом континенте, находится под присмотром кого нибудь из телепатов в Иксе, Джины Грей-Самерс, или же самого отца. Никогда не остается одна, это и дар и проклятье.

Раздался стук. В комнату опять вошел Жуан, но на этот раз на лице не было и тени улыбки, я на миг испугалась, что он все вспомнил. И уже готовилась к жестоким несправедливым словам в мой адрес, в адрес Виктории и вообще всех мутантов. Стараясь придумать хоть какие-то доводы в защиту.
- Вот, это уменьшит боль, - положил он на прикроватный столик пластинку белых таблеток.
- Что-то случилось? – спросила я, в моем голосе смешалось искреннее желанье помочь и страх услышать ответ.
- То, что я и Анна-Мария боялись, - он сел на край кровати, я и Вик с замиранием ждали продолжение, - после скандала в ресторане, когда ты упала в обморок, Анна-Мария решила, что этого довольно и ушла (на самом деле как мне потом объяснила Вик, с помощью телекинеза ей удалось поставить блок вокруг Анны-Марии, и струй расплавленного металла ее даже не коснулись). Дома с малышом стало происходить, что-то необычное, он стал капризничать, плакать и тогда…проявились его силы. Я не знаю подробностей, но как только это случилось, Мария собрала вещи, подхватила малыша и куда-то уехала. Мне только, что звонили ее родители, прося найти дочь. По их словам Мария была в невменяемом состоянии.
- Сейчас уже я испугалась, повторения того, что было в ресторане…казалось во мне огромными волнами поднимались и тревога за сына, и злость на эту дуру Анну-Марию, и когда ничего не произошло я сначала подумала, что это Вик опять держит меня?
- Нас, конечно, предупреждали, что у ребенка может проявиться ген Икс, но в более позднее время, в период полового созревания, и тогда уже можно будет сделать вакцинацию, но на маленьком ребенке… - я уже не слышала Жуана, волна жуткого ужаса накатила на меня, как цунами. Мне казалось, что я была убить Жуана, за то, что он заговорил о такой возможности.
- Извини, Жуан, но мне надо отдохнуть, -  я не узнавала этот сиплый ели, сдерживающийся голос, мой голос.
- Да, конечно, - Жуан вышел из комнаты, и стоило ему закрыть за собой дверь, как из моих глаз градом полились слезы.
Виктория забралась на кровать и обняла меня, так крепко, на сколько могла, ее рука гладила меня по волосам, как бы желая снять этот груз с моих плеч. И я, Металлика, считающая себя сильной и пережившей все круги ада, непреклонной и где-то даже жестокой. Плакала в объятьях моей лучшей, моей единственной подруги…моей сестры.
- Мой сын… мой сын… - только и могла сказать я между рыданьями душившими меня.
- Мы, его вернем, обещаю… - Виктория еще сильнее прижала меня к себе, из ее глаз тоже лились прозрачные, как вода слезы.

Через несколько часов я пришла в себя окончательно и спросила Викторию:
- Скажи, как думаешь, куда Анна-Мария могла уехать вместе с моим мальчиком?
- Не знаю, - пожала плечами Виктория, - врать не стану.
- А можешь проверить?
- Ты имеешь в виду с помощью телепатии?
- Да.
- Я, конечно, могу попытаться, - сказала Виктория, - но сама я врядли смогу это сделать.
- Тогда, - я никогда раньше не могла представить, что скажу это, - попроси помощи у отца… своего отца. Ты же всегда связана с ним невидимой нитью, хотя и не так сильно, как с матерью.
- Мне только так кажется, - протянула Викки, - но я по любому могу связаться с ним. А сейчас нам лучше сменить тему. Поговорим о чем-нибудь более приятном. Скажи, тебе нравится Жуан? Хм… не только как друг?
- Слышь, малявка, - в шутку разозлилась я, - а не рано тебе о таком спрашивать?
- Кто малявка? Я малявка? – в меня полетела подушка. – Значит, как превращать меня в унитаз для слез, так я вполне взрослая, а как о парнях, так сразу “малявка”?
- Да не кипятись, пошутила я, - поспешила произнести я, боясь обидеть подругу.
- Да я поняла, просто подыграла, - Виктория улыбнулась, - ну так что насчет сеньора Палмейро?
- Да, я уже говорила, что влюбилась в Петро, потому что любила на самом деле Жуана-Андреаса, - мой взгляд мечтательно устремился в потолок, - а фраза Мэри про постель мне даже льстит. Он любит меня. Наверное. И я хочу это проверить.
- Как? – не поняла профессорская дочь. – Пойдешь и спросишь?
- Нет, - ответила я, - пойду и расскажу о своей мутации.
- Ты что, с ума сошла? – быстро спросила юная мисс Ксавье, - хочешь потерять друга? Ты слышала, что он сказал насчет мутации Николаса?
- Виктория, подруга, мы не можем скрывать это от него вечно. Один раз мы уже чуть не попались, не можешь ведь ты стирать память бесконечно! – сказала я. – Если он действительно любит меня, то примет такой, какая я есть, если же нет – что ж, мы тогда и дружить не сможем. Я не хочу больше строить напрасных надежд, а ложь – очень плохой фундамент для чего либо вообще, а тем более, для любви.
С этими словами я встала и направилась в комнату приятеля (любимого(?)).

Дверь была приоткрыта, и я сначала тихо заглянула в щель. Жуан-Андреас сидел на кровати, обхватив голову руками, рядом с ним просто обсигналился пейджер, но он словно бы не слышал позывных. А ведь пейджером он пользовался исключительно по работе. Мне стало за него страшно. Всем своим видом он показывал, насколько он убит беспокойством и горем. Я прошла в комнату не постучавшись, села рядом с молодым человеком и положила руку ему на плечо. Если бы он сечас мог представить, что в данный момент мне тяжелее вдвойне.
- Не волнуйся, Жуан, - сказала я тихо, - мы обязательно найдем твоих жену и сына. Долго они скрываться не смогут…
- Надеюсь, только как бы не было поздно! – почти прошептал юноша. – Если бы ты только знала, Иришка, как я этого боюсь!
- Не бойся, все будет хорошо, все образуется, - успокаивала я то ли сеньора Палмейро, а то ли себя, - все образуется.
- Сейчас я хочу этого больше всего на свете! – воскликнул он.
- Я тоже, - ответила я, но тут вспомнила, зачем я к нему пришла. – Жуан-Андреас, мне надо с тобой поговорить. Это очень серьезно. Пообещай мне выслушать меня до конца, прежде чем что-то говорить. Обещаешь?
- Ирина, ты серьезна как никогда, - забеспокоился друг, - что случилось?
- Ты обещаешь? – повторила я свой вопрос с еще большей настойчивостью.
- Обещаю, - ответил он, - говори.
- Мы не виделись с тобой семь лет, - начала я очень серьезным голосом, и в горле моем встал неприятный комок. – За это время многое изменилось. Ты повзрослел, получил профессию, обзавелся семьей… Но и для меня время не стояло на месте и мне пришлось пережить столько, что ты не можешь представить себе и тем более понять и десятой доли того, что я вынесла, как говорится, на своем горбу.
- Куда ты клонишь? – взгляд Жуана стал еще более взволнованным.
- Много всего мне пришлось пережить, Жуан, - возобновила я прерванный рассказ, - но самое главное, что ты должен знать обо мне, без чего наше общение не может быть полностью искренним, так это то, что я – мутант.
В глазах друга мелькнуло нечто, похожее на страх, и на злобу, и на непонимание одновременно.
- Нет! Прошу тебя, ничего сейчас не говори, просто смотри, - остановила его я. – Если потом ты захочешь, чтобы я ушла и больше не появлялась в твоей жизни, я исполню твою просьбу без всяких пререканий, но сейчас, очень тебя прошу, выслушай меня до конца. Ты обещал. Ничего не говори. Просто кивни, если ты согласен.
Молодой врач сдавленно кивнул. Видно было, что мои слова повергли его в шок. Я поднялась с кровати. “Ну все, - подумала я, - конец пришел нашей дружбе”, а вслух сказала:
- Посмотри, я принесла с кухни ложку. И сделала это не случайно. Я могу повеливать металлами. Сейчас я посмотрю на нее, и она расплавится. – с этими словами я настроилась на нужный и давно привычный лад, чтобы ложка превратилась в серебристую лужицу на полу, но…
Как странно, металл, обычно подчиняющийся первому моему желанию, на этот раз даже не размяк!
- Как странно, от ложки должна была остаться лишь лужица расплавленной стали,  - недоуменно сказала я своему собеседнику, не отрывая глаз смотревшему на меня, - наверное, это от волнения. Попробую еще раз.
Я попыталась еще раз, потом еще и еще несколько – безрезультатно. Наконец сеньор Палмейро потерял терпение.
- Ирина, ну сколько еще времени будет продолжаться этот маскарад?! – спросил он немного раздраженно. – Ты хотела меня напугать, удивить, развеселить? У тебя это вышло, - он засмеялся.
- Но… - я хотела сказать, что вовсе не шучу, но он не дал мне.
Жуан тоже встал и подошел ко мне так близко, что я уже ощущала тепло его тела. Легким и почти незаметным движением он притянул меня к себе, пристально посмотрел мне в глаза, и я словно растворилась во взгляде его карих, словно темный кофе, глаз.  По спине пробежал легкий холодок, когда я ощутила на своих губах сладкий вкус его поцелуя. Он целовал меня, целовал как никто, целовал страстно, но нежно, с любовью, а не с диким желанием. Сначала я стояла как вкопанная, не осознавая, что происходит, просто земля, казалось, уходила у меня из-под ног, потом я стала отвечать на поцелуй, и вот мы уже почти одно целое, до воссоединения тел – несколько мгновений, но когда я это поняла, почувствовала, что рука молодого человека уже заскользила по талии, по голому телу, поднимая футболку, я вдруг разорвала эту связь.
«Он думает, что я лишь пошутила… - промелькнуло у меня в голове, - думает, что пошутила…»
- Нет, Жуан! – сказала я резко, отталкивая его. – Я не могу. Ты ведь женат!
- Мне все равно, я не люблю Анну-Марию! - ответил он, вновь привлекая меня к себе, - мы так долго этого ждали, Ира… Я прошу так немного – всего лишь стань моей!
- Сейчас не время! Нам нужно думать, как отыскать твоего сына…
- Знаю, знаю, но я так люблю тебя… всегда любил… а теперь ты так близко… ты пришла ко мне… сама… - шептал он мне, - прошу тебя, хотя бы еще один поцелуй….
Я согласилась, и вновь наши губы слились воедино, но на этот раз я уже не могла противиться желанию, умноженному на два. Я не впервые была с мужчиной, но впервые желала. Впервые мной в этом порыве управляла не боль, не отчаяние, ни безысходность… Мной управляла любовь. Мы с Жуаном упали на кровать, он заставил меня забыть обо всем…

США. Нью-Йорк, Ветчестер, «Институт для одаренной молодежи»
Было уже довольно поздно, вся команда «Икс» сидела в гостинной. Икс-мены мирно пили чай и о чем-то разговаривали. Несмотря на довольно милую и дружелюбную обстановку, лица их были настолько серьезными, что речи не шло даже о тени улыбок. Они говорили о приближающейся войне, которая вот-вот грозила стать официальной. В предыдущем выпуске новостей представитель сената уже прозрачно намекал на это, практически говорил прямо.
В это время в дверь громко и как-то взволнованно постучали. Ороро Монро, она же Гроза открыла дверь. На пороге стояла бледная, испуганная и усталая женщина. Ее оливкового цвета глаза пронзали темноту, бледная кожа отдавала синевой, под глазами были огромные мешки. На руках женщины спал маленький мальчик, закутанный от холода в одеяло.
- Здравствуйте, - сказала она по-английски с акцентом, хриплым от простуды голосом, - меня зовут Анна-Мария Да Силва. Я бы хотела увидеть профессора Чарльза Ксавье. Это важно.
- Проходите, - ответила Гроза, отойдя немного в сторону и пропуская гостью. – Я доложу профессору о вас.

Через несколько минут в комнату въехал на инвалидном кресле профессор Чарльз Ксавье.
- Здравствуйте, чем могу помочь? - спросил он.
- Здравствуйте, - поздоровалась женщина, - Меня зовут Анна-Мария Да Силва. Я узнала, что вы помогаете мутантам, и мне… - Тут ее голос сорвался, и был прерван приступам  кашля.
- Миссис Да Силва, давайте пройдем ко мне в кабинет, там и поговорим.
Они направились в кабинет профессора.
- Я принесу вам чай и теплый плед для миссис Да Силвы, - сказала Ороро Монро.

- Очень редкая ситуация, проявления силы в столь раннем возрасте почти не наблюдается, -медленно проговорил профессор, выслушав рассказ Анны- Марии, - На моей памяти только два или три таких случая.
«Одним из таких случаев была и Виктория», - вспомнил о дочери Чарльз, - «При своем рождение она сумела заковать в пирамиду Апокалипсиса, высвободив невероятное количество энергии, что правда чуть не стоило жизни Татьяне».
- Что вы посоветуете? – вывел его из воспоминаний вопрос Марии, - Как его можно вылечить?
- Понимаете, миссис Да Силва, мутация это не болезнь…и ее не лечат, - спокойным и вкрадчивым голосом, как непонятливому студенту начал объяснять Чарльз Ксавье, -  Дар полученный при мутации нужно развивать.
- Но я не хочу, чтобы мой ребенок был мутантом, - чуть не плача сказала Анна-Мария, - Говорят, что есть какие-то вакцины?!
- Да, ученые придумали специальную вакцину, но она не делает мутанта человеком, а просто подавляет его силу. И нельзя предугадать, как она подействует на малыша.
- Подавляет силу, - как эхо повторила Анна- Мария, кажется, из всего рассказа женщина услышала только это, и ее глаза зажглись каким то нехорошим огоньком, - Спасибо, вам профессор, но мне пора, - вдруг заспешила она, и поднялась с дивана, держа на руках спящего малыша.
- Но сейчас уже поздно. Куда вы пойдете? – пытался остановить ее профессор.
- Ничего, я сняла номер в гостинице, - женщина направилась к двери, - Спасибо вам за помощь. До свидание.

«Отец» - голос Виктории, проникая сквозь ночную мглу, возник в голове у профессора Ксавье.
«Да, Виктория, что-то случилось?»
«Мне нужна твоя помощь. Мы ищем женщину с маленьким ребенком. Ее зовут Анна-Мария Да Силва. А у малыша недавно проявилась сила, не мог ли ты проверить… может даже с помощью Церебро» (Церебро - специальное устройство позволяющее разыскивать мутантов на большом расстоянии, усиливая телепатически волны. Был разработан Чарльзом Ксавье и Эриком Леншером, еще во время их дружбы)
«Возвращайтесь домой… Виктория, те, кого вы ищете в Нью-Йорке»
«Откуда ты знаешь, папа?»
«Объясню все дома.…Не трать силы Викк, они тебе еще понадобятся»
«Опять ты меня не дооцениваешь, отец… Вылетаем ближайшим рейсом»

История тридцать третья

Ко мне вернулось сознание, и хотя голова была еще очень тяжелой, в глубине души я надеялась, что все произошедшее со мной после ночи – не более чем ночной кошмар, и я все еще сплю в объятиях своего любимого Жуана. Наконец, я все таки решила, что пришла пора просыпаться. И сладко протянув: “Жуа-ан…”, я открыла глаза. И тут же была разчарована. Я лежала в больничной палате, рядом не было ни Жуана-Андреаса, ни даже намека на его присутствие здесь. Зато надо мной склонился доктор Генри МакКой.
Если бы у меня была более слоабая нервная система, я бы закричала. Но не оттого, что врач из команды Икс имел, мягко скажем, не самую приятную внешность: весь он был покртыт синим мехом, уши у него походили на уши летучей мыши, а черные волосы торчали в разные стороны, а больше от неложиданности того, что в палате я нахожусь не одна.
- А где Жуан? – спросила я. – Он… наверху, в гостиной? (реанимация находилась на нижнем этаже, рядом с технической частью.)
- Тихо… Вы еще слабы, чтобы говорить…
- Скажите только… он… здесь? – опять спросила я. – И я больше ничего не спрошу…
- Нет, он ушел, - ответил врач. – Кстати, он просил Вам передать.
Зверь (таково прозвище этого икс-мена) показал мне белый конверт, там лежало несколько купюр, сумма которых составляла чуть больше двухсот долларов.
Я ничего не сказала лишь потому, что сейчас мне было очень тяжело говорить: во рту пересохло и чуть-чуть подташнивало, как всегда бывает после общего наркоза. А на самом деле мне хотелось закричать от обиды.
“Деньги?! Деньги!!! Жуан передал мне деньги! Он заплатил мне! Заплатил за ночь! Как шлюхе!” – крутилось у меня в голове. – “Значит, предрассудки в нем все-таки сильнее чувств! А я-то – дура – надеялась…”
Захотелось опять забыться, уйти от действительности, да и мозг начинавший отходить от наркоза стал пропускать в сознание боль от еще свежих ран. Я закрыла глаза, пряча непрошенные слезы обиды. «Как он мог так поступить? Как?!»
Звук отрывающейся двери заставил меня вздрогнуть.
- Как она Генри? - услышала я голос Викки.
- Очнулась, я ввел ей обезболивающее, и она должна уснуть, если уже не уснула, - ответил доктор Маккой.
- Хорошо, вас звала Элен.
Я слышала, как они уходят, мне хотелось остановить Викторию, чтобы распросить про Жуана, но окликать ее при Звере никак меня не устраивало. Видимо почувствовав мой молчаливый призыв, я услышала за дверью голос Виктории, о чем-то  говорившей мистеру Маккою. Через минуту она вошла обратно в палату.
- Мел, ты спишь? - спросила она, подходя к кровати. Я повернула голову и открыла глаза.
Слезы туманом заволокли глаза, но из-за гордости я не дала им пролиться, уж слишком часто я стала использовать Вик, как "унитаз для слез", надо прекращать реветь, даже из-за таких, как Жуан-Андреас. И стараясь придать своему лицу наиболее стоическое выражение, ответила:
- Нет, не сплю.
- Как раны? - по Виктории было видно, что она никак не может решить говорить мне о чем-то или нет. Я была уверенна, что эта новость не была из разряда хороших.
- Болят. Вик, что-то случилось? - как можно спокойнее спросила я, - Не тяни, рассказывай.
- "Хуже мне уже вряд ли будет" - подумала я про себя, но как оказалось ошибалась…
- Жуан-Андреас ушел.
- Это я уже знаю, - вздохнула я, мысленно приказывая себе не расплакаться, - И оставил мне деньги.
Я кивнула на белый конверт, лежащий на прикроватном столике. Вик мельком взглянула на конверт и покачала головой:
- Нет, эти деньги не твои. Жуан передал их тебе на тот случай, если мы первыми найдем Анну-Марию. Чтобы было на что отправить ее домой.
- Он что, считает нас совсем нищими? - от   слов Вик на душе как-то полегчало, во всяком случае Жуан не считал меня шлюхой.
- Он аргументировал это тем, что Анна-Мария пока его жена, и он сам должен платить за ее глупости, - пожала плечами Виктория, - И еще он просил передать, что не даст Марии навредить ребенку.
Никки. Мысль о сыне, которому угрожала опасность, причиняла боль куда сильнее, чем физические раны и уход Жуана.
- Что сказал твой отец? - сдавленным голосом спросила я.
Тут Виктория совсем сникла, хотя старалась держаться, как ни в чем не бывало. И я уже мысленно готовилась к самому худшему.
- Когда Анна-Мария приходила к нему, она завела разговор о вакцине. Отец говорил, что это может быть опасно для ребенка, но она его не слушала… и ушла с Никки. После он пытался найти их с помощью Церебро, но… ничего.

Сначала я подумала, что разучилась дышать, воздух застрял где-то в легких, не желая выходить наружу. Состояние отчаянья и страха за сына казалось, зажало меня в тиски, потом появилось желание, немедленное острое желание действовать… бежать, попытаться найти, спасти, отвести беду, но стоило мне только дернутся, как острая боль в ранах заставила опомниться.
- Мел, тебе надо лежать! - вскрикнула Вик, - Швы могут разойтись!
- Нет, Виктория, мне нужно найти сына, - покачала я головой, принимая очередную попытку встать.
- Мел, этим занимаются одни из лучших Икс-менов,- старалась успокоить меня Виктория.
Я не хотела ее слушать, страх за сына жег меня изнутри коленным железом, но тут то ли стало действовать обезболивающее, то ли Виктория телепатический успокаивала меня, но мысли в голове стали путаться, мышцы расслабились, боль ушла, и я забылась тяжелым беспокойным сном.   

Ночь Анна-Мария провела в доме какой-то доброй женщины, сказав, что они с сыном потерялись и им некуда идти. А на утро пошла по клиникам, искать врача, способного “помочь” ее сыну. Она обошла все поликлиники и больницы, но вакцина, благо для мутантов, была еще на так распространена и не «продавалась в любой аптеке». Там же, где «лекарство» было, не один уважающий себя врач не брался за столь сложный случай, уверяя, что может быть только хуже. И все советывали пока, до достижения половой зрелости, использовать ошейник, нейтрализующий силу. Но Марии этого было явно недостаточно, Выйдя из очередного медицинского учреждения, где ей вновь отказалали в помощи, она села на скамейку, прижала к себе капризничавшего Николаса и тихо спросила то ли его, то ли себя:
- Ну, и что нам с тобой делать, сынок?
Тут к ней подошел немолодой мужчина, примерно, ровесник ее матери с неслишком приятной, даже отталкивающей наружностью.
- Что Вы здесь сидите, мисс? – спросил он слегка раздраженно, - Это охраняемая территория.
- O que? NЛo entendo! – растерянно произнесла Мария. – Я плохо говорю по-английски!
- Уходите! Здесь закрытое учреждение! Часы приема ограничены!
- Но моему сыну нужна помощь! – со слезами в голосе произнесла Анна-Мария. – Он – «проблемный ребенок», и его сила опередила развитие! На днях проявилось его энергетическое уродство… И ни один врач не хочет помочь! Все в один голос твердят, что мой малыш еще слишком мал… Неужели ему придеться мучится еще, как минимум, двенадцать лет!
Грейдон Крид (а именно так звали этого мужчину) – ярый противник мутантов, главная фигура в людском десанте и (ВНИМАНИЕ!!!) внебрачный сын Саблезуба, который однако, не унаследовал от отца икс-фактор, мерзко ухмыльнулся, предчувствуя возможность разобраться с еще одним мутантом, причем ему было абсолютно плевать, выживет ли мальчик после вакцинации или умрет. Выживет – хорошо, его гнилая генетика будет исправлена, не выживет – еще лучше – одним мутантом меньше.
- Ну, не плачте, не плачте! – сказал он с поддельным участием, - Вам повезло! Я как раз врач, и согласен взяться за это нелегкое дело. Пойдемте в лабораторию.
- Пойдемте, - ответила Мэри, вытерая слезы и беря на руки Никки сидевшего до того на скамейке, малыш тут же начал хныкать.

Лаборатория находилась на первом этаже больницы, в противоположном крыле от приемной. Это было просторное помещение c черными плотными шторами, через которые не проникал свет, а сам кабинет был освещен люмисцентными лампами. Стены были выложены темно-зеленой плиткой, на полу лежал коричневый линолиум. Посреди кабинета стоял стол, напоминающий ренгеновский. Снизу к крышке были привенчины ремни. Грейдон вымыл руки у умывальника, находящемся в закутке, переоделся в медицинскую одежду, одел перчатки и велел:
- Полностью разденьте ребенка, можете оставить на нем лишь памперс, положите его на стол и пристегните ремнями.
- Но зачем, доктор? – спросила приемная мать, - я могу подержать сына на руках!
- Делайте что я велел! – отрезал Крид-младший без комментариев.
Анна-Мария хотя и не поняла, для чего нужны подобные меры все-таки подчинилась, ведь врачу виднее. После этого Грейдон взял пистолетик, похожий на тот, каким делают микро-инъекции, заправил его ампулой с серебристой жидкостью и вколол ребенку в вену.
Малыш, до этого более или менее успокоившийся, задергался как при судоргах и закричал не своим голосом, его глаза померкли и, если бы не ремни, держащие его, он бы скатился со стола. Мария в страхе отвернулась не желая смотреть на его мучения.
- Так надо, - прошептала она.

Особняк Икс спал. Только мне не спалось, не хотелось, почему-то именно ночью в голову лезли мысли, иногда не самые приятные. Ночь обнажает душу, выпуская самые потаенные страхи. И вот так не в силах сидеть в своей  комнате, которая находилась по соседству с комнатой Викки,  я, как привидение, ходила по коридорам института. Проходя мимо комнаты Виктории, я услышала чуть слышное всхлипыванье, Викки опять плакала во сне. Я зашла в ее комнату, на цыпочках чтобы не разбудить, села на край кровати. Осторожно гладила ее по голове, как когда-то она меня…
- Мама, - сонно проговорила девушка.
- Тише, спи, малышка, спи, - в комнате было прохладно, я накрыла ее одеялом.
«Тяжело не иметь семьи подумалось мне, но еще тяжелей, когда ты так привязана к кому-то, начинаешь быть слабой.»
Виктория перестала всхлипывать, и я вышла из ее комнаты. В коридорах было пусто и тихо. Я решила спуститься вниз, посмотреть телевизор, хотя в такое время по голубому экрану не показывают, но оставаться наедине со своими мыслями и страхами у меня не было никаких сил, хватит  и того, что из-за них я не сплю.
- Не спиться? – оглянувшись на голос, я увидела профессора Чарльза Ксавье.
- Да, пожалуй, вам тоже? – я опустилась на диван.
- Бывает. Как раны?
- Все хорошо, доктор Маккой сказал, что через пару дней можно будет снять швы.
- И что дальше?
- Не знаю, - пожала я плечами, хотя  я слукавила, единственное мое желание это - найти сына. «Да, Ира, прыгнула выше головы, решила обмануть одного из сильнейших телепатов Земли.» -  Было видно, что профессор мне не поверил.
- Давай, пойдем на кухню.… Говорят, горячее молоко помогает заснуть.
Мысль о горячем молоке мне была не очень приятна, с детства не люблю кипяченое молоко, но что-то подсказало, что профессор не просто так попросил меня пойти с ним.
И я послушно направилась на кухню.
Мы сели за стол, перед нами стояли две кружки молока.
- Знаешь Ирина, ты напоминаешь мне одного человека, - после затянувшегося молчания сказал профессор.
Я встрепенулась, сказать по правде, было странно слышать свое настоящее имя. Виктория называла меня Мэл, (производное от «Металлика»),  в «БС» иначе как Металликой не величали (за редким исключением), и еще, конечно,  Жуан, но я решила вычеркнуть его из своего сердца… как бы Викк не изворачивалась, но я знала, чувствовала, что те деньги были для меня…. те проклятые деньги.
-  Отца? – в моем сознание промелькнули черты Магнита: жестокое лицо, холодные глаза, и я невольно содрогнулась.
- Пожалуй, ты  немного похожа на молодого Эрика Лэншера, но, повторяю, на Эрика, а не на Магнита, - я посмотрела на Ксавье, и поняла, что он видит меня насквозь, со всеми моими страхами, желаниями и надеждами.
- Она пришла в институт еще девчонкой, была даже младше Виктории сейчас, - продолжал профессор, - Напуганная своим даром, растерянная, как и большинство подростков, которые приходят сюда. Она была в таком состоянии, что даже на  некоторое время потеряла возможность говорить. Ей, было очень сложно, другая страна… другие люди, другой язык, и, пожалуй, если бы не Элен, которая была ее подругой еще и дома, то она так и не смогла бы привыкнуть.
Тут я догадалась, о ком говорит Ксавье. О своей жене и матери Викк – Татьяне.
- Упрямый, но немного скрытный характер, делал ее не по возрасту серьезной, она не ходила ни на вечеринки, ни на дискотеки. Ее можно было часто увидеть или в тренировочном зале, или с книгой в руках. Казалось, что она отказалась от детства, от юности ради чего-то иного. Уже через год она стала мутантом очень высокого уровня, другие достигали такого мастерства лишь через несколько лет прилежного обучения. Быстрая, ловкая, она наносила поражения нашим врагам, даже самым сильным. Но при этом ей как-то удавалось сочетать нежное материнство, ради детей она готова была на все (даже вернуться с того света), с боевой мощью.  Но она никогда не могла принять помощь от других, особенно если это касалось битвы и…
- Это ее и сгубило, - закончила за него я.
- Да, она всегда решала «свои» проблемы сама, хотя вокруг ее и были друзья готовые помочь, -  вздохнул Ксавье, - Ну, ладно, спокойной ночи, Металлика.
- Спокойной ночи, - как эхо ответила я.
Профессор предупреждал меня, чтобы я не совершила ошибку Татьяны, не отказывалась от помочи, но в отличие от нее я не собиралась сражаться с врагами, а просто хотела найти и вернуть МОЕГО сына. А с этим я вполне могу справиться и сама.

Тем временем в Рио де Жанейро
В доме семейства Палмейро раздался телефонный звонок и Роза-Линда, подняв трубку, позвала к телефону сеньора Родриго.
- Как дела, сынок? – спросил он бодрым голосом, как только услышал на том конце проводе голос Жуана-Андреаса. – Нашел свою сбежавшую жену?
- Нет, не нашел. Я… - он не договорил, отец перебил его.
- Еще найдешь!
- Ты, как всегда, не теряешь оптимизма, - серьезно сказал Жуан, - но я уже обзвонил почти все гостиницы, а Мария не в одной из них не появлялась!
- Значит, ты просто плохо искал.
- Я боюсь, у нее закончатся деньги и она не сможет обеспечивать себя и ребенка.
- Насколько я знаю от Лауры (Лаура – имя матери Анны-Марии), там было несколько тысяч, - успокоил Жуана его отец, - твоя жена, конечно, большая транжира, но потратить столь круглую сумму не сможет даже она.
- А если она задумает сделать что-то с мальчиком? Сама попытается вылечить его? Ведь для ребенка такого маленького возраста, это может плохо кончиться! Конечно, ни один врач, который хоть немного помнит главную заповедь всех врачей “не навреди” не возьмется за это, но есть и столь алчные люди, которые могут за большие деньги не то, что сделать заприещенный укол - вообще убить!
- Я не понимаю, сынок, что ты хочешь от меня? – сеньор Родриго был в недоумении.
- Папа, ведь ты в хороших отношениях с комисаром. Ты не мог бы попросить его объявить Мэри в международный розыск!
- Ты уверен, что это настолько необходимо? Она пропала лишь несколько недель назад, а ты еще, судя по всему, строишь лишь догадки и предположения!
- А что я могу еще сделать? Я никогда раньше не был в Америке и абсолютно не представляю, где мне искать жену с ребенком! Больше всего боюсь, что с ними случилась беда.
- Я сделаю все, что в моих силах! – обещал сеньор Родриго. - Но почему бы тебе не попросить помощи у Ирины? Она ведь давно уже проживает в Штатах и могла бы  посоветовать, где можно найти информацию. Кстати, как она?
- Кто?
- Ирина. Она с тобой?
- С ней все нормально, но ее сейчас нет… Она живет у Виктории.
- А разьве у нее нет дома?
- Там ремонт, - солгал Жуан и внезапно сказал: – Прости, тут пришла горничная, чтобы сделать уборку, мне пора прощаться. – И парень положил трубку.

В отеле Вестчестера после разговора
Жуан прилег на кровать. В его памяти внезапно всплыло все: ресторан, восхишенные лица девушек-подружек, Анна-Мария с приемным сыном на руках, оскорбления, крики и… РЕКИ МЕТАЛЛА. Он вдруг вспонил, что Ирина никогда не скрывала от него своей сущности, что использовала силу на том обеде, после которого Мария не выдержала и ушла, а потом он непонятным образом забыл обо всем, как и все, кто видел эту сцену, а после – жаркая ночь, прерванная внезапным визитом Виктории. Ирина была нежна и покорна, как ангел, и  создавалось впечатление, что она еще невинная девушка, которая дрожит в мужских объятиях подобно осиновому листу, не зная, что с ней станет, боясь боли, но сгорая от желания и страсти. Но все же в первые мгновения ее глаза молили не прикасаться, не делать больно, и это учитывая, что для нее близость – уже ихученная блажь. Потом всплыл эпизод с такси и вся эта оргия, когда Ирина орудовала машинами и фонарными столбами, как ребенок пластелином. Тогда она была столь сильной, что, казалось, в силах управлять Вселенной, как этими предметами, это была уже не знакомая ему с детства Иришка, а почти всемогущая Металлика. но тут же картинка в сознании сменилась, и вот уже сильная и неподвластная никому и ничему Металлика лежит перед ним на операционном столе бледная и под наркозом, а ее жизнь зависит только от него и почти незнакомой ему рыжеволосой женщины, подающей хирургу инструмены. Жуан снова, словно со стороны, посмотрел на все это, вспомнил, как держал в своих руках тонкую ниточку Ириной жизни, готовую вот-вот оборваться и диаграмму серцебиения на мониторе, на несколько секунд превратившуюся в прямую линию с непрерывным писком. Как он тогда испугался, что потерял ее навсегда! А потом, когда все обошлось, сам же и бросил свою любовь на произвол судьбы, забыв, как сильна их связь. Тогда им двигали лишь страх, шок и неспособность принять реальность такой, какая она есть. Не принять Иру. Ему тогда не хватило сил понять и простить ее ложь, ее фальш, ее невинный взгляд и  “Хорошую мину при плохой игре”. В тот момент Жуан-Андреас думал, что это Ирина и только она предала и ранила его, появившись в его жизни через столько лет, подарив счастье и надежду, сразу не сказав, что между ними не может быть ничего, так как она – мутантка, да еще и незарегистрированная, но только теперь он понял, что между ними никогда не было и не могло быть лжи, и даже узнав о том, что молодой врач забыл о происшествии на званном ужине, пыталась признаться в своей тайне. Да, и все она делала ради него, ведь она и Виктория могли бы легко скрыться, сбежать от монстра, и оставить его. Так бы Ирина и поступила бы, если бы в ее планы входила ложь про то, что она – самый обычный человек как и все.
В эту секунду, в этот миг Жуан-Андреас твердо решил поговорить с Ириной, попросить у нее прощения, и искренне надеялся, что девушка все еще “в гостях у Викки”, искать ее еще где-то у него не было времени, такие разговоры не терпят отлагательств. Те слова, которые он хочет и, по-сути, ДОЛЖЕН сказать Ире, надо было произести еще давно, но его гордость была слишком велика, чтобы признаваться девушке в своих ошибках.
Жуан встал, подошел к двери, одел пиджак и направился в “Институт”. Он решил не заходить никуда по дороге, не покупать роскошных букетов, а тем более украшений, чтобы они не туманили его слов, и Иришка, не дай Бог, не посчитала его гадом, который, получив от женщины то, что хочет, бросает при первом же удобном случае, будь то школьная подруга, с которой он не виделся много лет по отношению к Анне-Марии или внезапно выяснившийся факт о мутации по отношению к самой Металлике.
Жуан-Андреас Падмейро робко постучался в дверь “Института для одаренной молодежи”, морально готовясь к предстоящему разговору. Несколько минут никто не открывал, и молодой врач, с сожалением подумав о возможности отсутствия хозяев дома, хотел было развернуться и уйти, как за дверью послышались шаги, и вскоре перед ним предстала фигуристая зеленоглазая женщина с белой прядью в волосах – Шельма. В прошлый раз Жуан видел ее только мельком, но она запомнилась ему своим печальным взглядом и руками в перчатках. А вот она, видимо, не узнала молодого врача, ну, или не показала виду, потому что, едва парень переступил порог, произнесла:
- Здравствуйте! Если Вы пришли к профессору Чарльзу Ксавье, то сожалею, его сегодня нет в институте! – Шел показала, чтобы молодой врач покинул помещение.
- Мне не нужен профессор, - поспешил объяснить Жуан-Андреас, - мне нужна Ирина Крид – Металлика.
- Простите, говорите чуть медленней, - смутилась икс-мека, - я плохо понимаю португальский.
- Я пришел к Ирине, - четко повторил бразилец. – Она здесь?
- Вам нужна Ирина? – женщина подозрительно прищурила глаз и встала в боевую стойку. – Зачем она Вам? Кто Вы?!!
- Не бойтесь меня, Шельма, - попросил Жуан, - я тот врач, что делал ей операцию, мое имя – Жуан-Андреас Палмейро.
- Ах, да! – Шельма улыбнулась и опустила руки. – Теперь я Вас вспомнила!
- Так Ирина все еще тут? – повторил свой вопрос гость.
- Да, но я не знаю, захочет ли она Вас видеть. Признаюсь честно, Ваш  уход выглядел довольно низко, да еще эти деньги… Зачем?
- Объясняться на эту тему я буду только с Ириной, и ни с кем больше, - отрезал юноша. – Будте любезны, проводите меня к ней!
- Ну, не знаю, имею ли я право, - замялась женщина в перчатках, - хотя ладно, это – личное дело и я вмешиваться не стану. Пойдемте,

Я сидела на кровати в комнате, отведенной мне в Институте и читала журнал, когда услышала, что за моей спиной открылась и вновь закрылась дверь. Я свалила это на сквозняк и даже не оторвалась от чтения. Тут я почувствовала, что кто-то обнял меня сзади, так незаметно, что можно было подумать, призрак проник в комнату и примостился позади меня.
Я медленно обернулась и, увидев Жуана, вскрикнула. Ощущение было такое, как в кошмарном сне, как будто правда возник призрак из прошлого. Мой друг (бывший, наверное) улыбнулся. Я оттолкнула его от себя, сделав локтями движение назад. Затем я резко повернулась, чтоб посмотреть в его наглые глаза – глаза предателя.
- Как ты сюда попал?! – спросила я, и в моем голосе звучали одновременно удивление, обида и радость.
- Меня пропустила Шельма, - ответил он. – Ир, мне надо с тобой поговорить.
- Я не желаю тебя слушать! – отрезала я. – Можешь уходить!
- Нет, я не уйду, пока ты не выслушаешь меня! – Жуан-Андреас продолжал стоять на своем.
- Если ты не покинешь сейчас это помещение, я применю силу.
- Иришка, я тебя очень прошу, выслушай! – чуть ли не взмолился Жуан.
- Ну, хорошо, - сдалась я, - только быстро и четко.
- Ирина, прости меня, пожалуйста, я был не прав по отношению к тебе. Я признаю, что ошибся и напрасно… Напрасно тогда ушел.
- Но все-таки ушел! – заметила я.
- Тогда я был в шоке, в отчаянии. У меня пропала жена, сын. Жизнь пошла под откос, а тут еще это, - Жуан замолчал.
- Что “это”? – спросила я.
- Ну… Такси, твой муж, это расплавленное железо… - запинаясь, объяснил молодой врач. – Я был в шоке, в отчаянии, не знал, что делать. Раньше я очень редко встречался с людьми,  наделенными силой, и часто у них случались рецедивы, они не могли себя контролировать! Я испугался, что это случиться и с тобой… Поэтому я и ушел…
- А деньги?! – я вдруг вспомнила про тот злосчастный конверт. – Виктория сказала, что эти деньги на тот случай, если Икс-мены первыми найдут Марию, что они для покупки обратного билета. Но я-то не дура, понимаю, что эти деньги мои. Ты заплатил мне за нежность?
- Как ты могла так подумать?! – молодого врача аж передернуло, - нет, конечно!
- А зачем тогда ты мне их дал? – на моем лице отразилось недоумение.
- Понимаешь, - стал говорить Жуан-Андреас, - когда мы ехали сюда, в Нью-Йорк, я твердо решил развестись с женой и сделать тебе предложение. Я взял с собой доллары, чтобы тут купить тебе кольцо, но случилось это несчастье, и я был в смятении. Я не знал, что будет с нами дальше. Поэтому лучшего выхода, чем отдать эти деньги тебе я не нашел.
У меня отлегло от сердца. Наконец, я узнала тайну этого конверта, и мне стало даже приятно.
- Так ты меня любишь? – спросила я с детской наивностью.
- Ну, конечно, дурочка! – улыбнулся Жуан. – И всегда тебя любил! Несмотря ни на что!
С этими словами Жуан поднялся и направился к выходу. Уходя, он обернулся и вскольз пропронил фразу: “Кстати, я ВСЕ вспомнил, и именно поэтому не злюсь!”

История тридцать седьмая

Звонок от Реми ЛеБо, а в команде Икс просто Гамбита, всполошил уже и так неспокойный, после ухода Виктории, институт. Девушки не было, уже несколько часов, а в городе орудовали отряды «Братства свободных» и «Десанта».  Так что поводов для беспокойства прибавилось. Профессор попытался связаться с дочерью телепатический, но она блокировала любые его попытки, и Ксавье не торопился воспользоваться «Церебро», давая Викки время самой вернуться. Но его спокойствие не разделяла Элен Маккой, которая была не только лучшей подругой матери Викк, но и женщиной, которая с восьми лет воспитывала Викторию, как дочь.  Элен мерила шагами свою комнату, она волновалась, и это беспокойство усиливалось с каждой минутой, с каждым ее шагом.
- Ну, уж нет, дальше я так не могу, - она остановилась возле туалетного столика, и посмотрела на свое отражение, - А если…
Глаза Элен заблестели, она уверенно подошла к шкафу и достала из него: четыре белых и две черных свечи, ветку лаванды, ветку полыни и ладан. Миссис Маккой не была просто мутанткой, в ее крови были и задатки ведьмовской крови, так что Элен, по сути, являлась ведьмой-мутанткой, чем сейчас и  собиралась воспользоваться.
Она расставила свечи на полу, так чтоб получился круг, подожгла травы, и три раза произнесла:
- Блаженный дух Татьяны, уважь нас, появись!
В кругу замерцали белые искры, и появилась… Татьяна.
- Давно не виделись, - произнесла Элен, - Спасибо, что пришла.
Женщина, стоящая в кругу, была очень похожа на Викторию,  (хотя кто на кого был похож) те же темные волосы, те же глаза, даже телосложение.
- Как я  могла не прийти на твой зов, - грустно улыбнулась Татьяна, - Что-то случилось?
- Виктория ушла из дома, - Элен с надеждой посмотрела на подругу, - Я думала, что может ты, знаешь, где она.
- Она очень тоскует? –  в голосе Татьяны, читалось скорей уверенность, чем вопрос.
- Да, - кивнула Миссис Маккой, - Жасмин, в этом плане легче, она вышла замуж, и вполне счастлива, а вот малышка Вик, только стала оживать с появлением Мел. Металлики - дочери Магнита, и ее новой подруге.
- Значит, дочери решили померить отцов, - улыбнулась Татьяна.
- Куда там, - закатила глаза Элен, - Магнит пошел на людей, грядет война.
- Тяжело, - тут же стала серьезной женщина, - Ну, а Чарльз, как он?
- Весь в работе, - махнула рукой Эл, - Мне кажется предстоящая битва для него важнее, родной дочери.
- Ну, не говори так, - в глазах Татьяны проскользнула безграничная любовь, нежность и тоска, по любимому человеку, - Просто Виктория с самого детства была, очень разумной, и если она ушла, то знала куда идти.
- Ты хочешь сказать, что она ушла к Металлике? В «Братства Свободных»? – удивилась Элен.
- Почему обязательно в «Братство»? Разве Металлика туда собиралась?
- Вроде нет,- покачала головой Эл, - Она хотела искать своего сына.
- Я думаю, Викки сама даст вам знать о себе, когда посчитает нужным.
Стук в дверь отвлек ведьму.
- Извини, Элен, я хотел спросить не оставлял ли Генри… - профессор Чарльз Ксавье не договорил, так как его глаза встретились с давно уже забытыми глазами цвета темного шоколада. Забытыми, для кого-то другого, но не для него.
- Здравствуй Чарльз, - почти шепотом, сказала Татьяна.
Дальше была сцена, на которую просто было больно смотреть. Два любящих взгляда сплелись воедино, но тела… Чарльз хотел поцеловать жену, просто прекоснуться к ней, но отныне она была лишь силуэтом, знакомые черты витали в нескольких сантиметров от пола, как голограмма. Ее голос звоном колокольчика наполнял комнату, она была так близко, но прикоснуться к ней было уже невозможно. Ксавье подъехал к кругу из свечей и протянул к ней руки, словно путник, желавший погреться около костра и вдруг словно почувствовал прежний жар ее поцелуя.
- Я так люблю тебя! – произнес профессор, и в его голосе отразилась наcтоящая боль. – мне так тебя не хватает!
- Я знаю. Не смотри на меня так! Я не виновата, что меня… - Татьяна замолчала.
- Прости, - в глазах его появились слезы. – Просто я до сих пор не могу поверить, что тебя нет рядом. Кажется, что ты рядом.
- Так и есть, я всегда рядом. В памяти тех, кто мнея любил или ненавидел.
- Грядет война, а Викки, наша малышка, ушла, - завел профессор прежнюю тему, чтобы не показать, как сильно ему плохо.
- Знаю.
- Еще когда ты была тут, у вас с Викторией была сильнейшая связь.  Я думаю, она осталась и теперь. Ты не могла бы поговорить с ней, вернуть…
- Я всего лишь дух, - вкрадчиво ответила Flame, - и не могу вмешиваться в жизнь живых. Когда придет время, она вернется… Верь мне.
- Я беспокоюсь! Мы не можем быть в войне по разные стороны. Виктория – икс-менка по рождению, и я не позволю ей пойти по кривой дорожке! -  в глазах профа блестнула надежда уговорить Татьяну, но жена лишь посмотрела на него каким-то сочувственным взглядом.
- Она устала от войны и от сторон, - вздохнула Татьяна (по крайней мере, это было похоже на вздох) – Она прежде всего девушка.
- Но… - профессор пытался убедить себя в собственной правоте, но у него ничего не выходило.
- Себя не обманешь, Чарльз, - Татьяна отвела глаза. – Война скоро кончится не начавшись, как всегда… Я люблю тебя.
Она исчезла.

Я выключила телевизор. Новости транслировали город, который находился в панике. Постоянные стычки людей и мутантов, и не только специальных организаций, а мирных (когда-то в прошлом) жителей. Кругом, только и было разговоров о применение вакцины, как оружия против нас, одни были «против», другие «за». Но завтра утром все должно было решиться на заседании парламента ООН, и о горе, если закон о введении оружия «Икс» будет принят. Мутантов начнут отстреливать как кроликов. Насколько я знаю своего отца, ждать этого он не будет. К этому приводили и все предпосылки: Взрыв на электростанции, оставивший без энергии больше половины города (включая больницы, школы и детские сада), нападение на полицейский фургон, перевозивший мутантов-нелегалов из одной тюрьмы в другую. Магнит собирался наступать, и не просто наступать, а готовился к войне. Вот бы еще знать когда….
Вдруг во мне зашевелился страх, скоро будет война, а я до сих пор не знаю где Николас, в безопасности  ли? А Жуан? Надеюсь, ему хватит здравого смысла уехать из города.
Я посмотрела на мирно спящую Викторию. Она свернулась клубочком под убогим тонким пледом, на старом жестком диване, в этой вонючей комнатушке. Я осторожно погладила ее по голове, девушка что-то проговорила во сне и улыбнулась. Я знала, Викки больше не мучают  кошмары. Она незаметно для меня самой стала мне самым близким человеком… моей семьей. Своей жизнерадостностью, упорством, где-то упрямством, своей верой, верой даже в меня!!! В меня давно никто не верил. Она зажгла во мне ту искру – радость жизни, которую как мне казалось, я потеряла далекие семь лет назад. Кем я была для нее? Сестрой? Подругой? Не знаю… но  она нужна мне… она - моя вера… И здесь дело даже не в чувстве благодарности к команде Икс и Викки в частности. Ведь именно они спасли меня, залечили мои раны, не только физические (спасибо профессору Ксавье). Если бы только знать…
Хотя, если там будет Магнит, то наверняка будет и Ванда. Я знала, что моя сестрица обожает тусить в ночных клубах.  Помниться, один из клубов назывался «Серебряная волна», (откуда только такое название?) Сестренка, частенько туда заглядывала. Стоит ее там поискать, может, выясню что, а главное, когда и где замыслил напасть Магнит. Я надела куртку и вышла.

Да, сколько бы ты не взял с собой денег, они рано или поздно все равно заканчиваются. В этом Жуан-Андреас начал убеждаться на собственной шкуре. С собой у него была немаленькая сумма в зеленой валюте плюс банковская карточка, но проживание в гостинице (даже среднего класса, какой является эта) стоит немало, и финансы таяли с каждым днем. Конечно, сеньор Палмейро мог бы уехать домой, ведь ждать результатов поиска можно и там, но сердце его гложило беспокойство за Ирину. Как там она? И эта милая девчушка – Викки, которая, казалось, не умеет смеяться вслух, но и плакать тоже не старается. Нет, решено! Пока от них не будет вестей, он останется в городе. Что же касается денег, то Жуан вспомнил, что он – квалифицированный и подкованный во многих областях врач, сейчас ситуация в городе сложная, тут и там на столбах, заборах и специальных стендах красуются объявления о том, что в больницах не хватает персонала. Чаще всего, это, конечно, санитары, ординаторы и медсесты, и лишь изредко «люди с высшим медицинским образованием», но когда нужны деньги, и не на такую работу согласишься – нос воротить не приходится. Итак, Жуан-Андреас решил завтра же утром пойти устраиваться на работу. В нынешней предвоенной ситуации никто не будет обращать вниманияя на то, что он – приезжий и даже регистрации не имеет. «Рекомендации не требуются, достаточно трудовой книги. Мутантам не обращаться. Экспресс-анализ на наличие в крови икс-фактора обязателен, но делается непосредственно на месте обращения.» - примерно так выглядел конец каждого второго объявления о вакансиях, В других пятидесяти процентах случаев требовалась еще и гинеологическое древо вплоть до седьмого колена, чтобы не дай бог не связаться с отпрыском «этих тварей». Но это все предстоит пережить Жуану не раньше утра, сейчас же стрелки часов отмеряли второй час новых суток.
То ли от беспокойства, то ли по привычке молодому врачу не спалось. Чтобы хоть как-то развеять дурные мысли, он включил телевизор, но и там ничего утешительного не было – одни новости. Тут в одном из сюжетов промелькнула женщина, очень похожая на Анну-Марию. Промелькнула и исчезла.
“Нет, наверное просто показалось!” – подумал Жуан. – “Нет, мне точно пора ложиться!”
Жуан-Андреас пошелв ванную, умылся и лег. Но лишь только его голова коснулась подушки, и усталое сознание начало уходить в мир снов, номер огласил неожиданный телефонный звонок. Жуан увидел на дисплее незнакомый номер, и хотел было сбросить вызов и отключить телефон, но все же решает поднять трубку. На другом конце провода он слышит родной голос:
- Привет!
- Ира? Ты?
- Да.
- Где ты?
- Не скажу. Не ищи меня пока.
- Почему?!
- Тебе лучше не знать. А теперь, послушай. Ты, наверное, знаешь, что завтра будет заседание ООН по поводу введения военной ситуации, как минимум, в США. Ты должен уехать отсюда! Возвращайся в Рио! Там ситуация гораздо лучше!
- А ты?! – Жуан был обеспокоет ее предупреждением. – Ты ведь… Ну… Ты можешь пострадать скорее, чем я.
- Я привыкла! Прошу, уезжай! – попросила она. – Если после всего, что может случиться, я буду жива и здорова, мы будем вместе!
- Ира,  о чем ты? – кричал Жуан-Андреас в трубку.
- Я люблю тебя! – раздалось в трубке, и по уху Жуана ударили короткие гудки.

Анна-Мария сидела в холле больницы перед белой дверью палаты, за которой медсестры пытались сбить температуру ее сыну. Женщине и самой не помешала бы медицинская помощь, но бесплатно изверги в белых халатах согласились помочь только ребенку, и то только после долгих уговоров. Состояние Никки было тяжелое, но ухудшений на данный момент не предвидилось, надо было только сбить жар; а состояние Марии становилось хуже с каждой минутой, она уже не понимала, где находится и звала то мать, то мужа, то давно уже умершего от рака отца. И опять выжить ей помог случай.
- Женщина, Вам плохо? – к Анне-Марии подошла рыжеволосая стройная девушка с глазами оливкового цвета.
- Жуа-а-ан, - протянула Мэри в бреду.
Она чувствовала, как с каждой секундой тяжелели ее веки, как холодели конечности, как уходит сознание.
Рыжеволосая красавица обратилась к врачам с просьбой помочь умирающей, но они сказали, что уже помогли ее сыну, а ей помощь оказывать не собираются, так как ей нечем платить.
- Не будте бесчувственными, я заплачу за нее.
- Хорошо. На какой счет записать долг?
- Анита Сейлон, - представилась девушка.
Марию увезли в палату, а к девушке, представившейся Анитой подбежал… Петро.
- Откуда такое милосердие, Гло? – спросил он.
- Я просила, не называть меня так! Мать не зря позаботилась о фальшивых документах, иначе бы мы не смогли спокойно жить!
- Прости.
- Как мама, ты узнал?
- Ее насквозь прошили, но она жива.
- В сознании?
- Какой там! Но план нападения Магнита, судя по записке в сумочке, знает только Ванда. – сказал Петька. - Ты собираешься искать ее, что ли?
- Нет, просто… Не хочу возвращаться.
- Я тоже.

Анна-Мария сидела на кровати в больнице и читала журнал, одолженный у соседки, чтобы хоть как-то развлечься, но даже на страницах желтой прессы первые полосы занимала одна и та же тема. Ей было уже лучше, но врачи не рисковали отпускать ее, тем более, что за девушку исправно платила некая Анита Сейлон.
Сегодня пациентка была немного взволнована, ее лечащий врач ушел в отпуск, и ее передали новому, недавно появишемуся в больнице доктору, и, не смотря на все заверения  в том, что тот – специалист со стажем, работавший однажды даже в полевых условиях, волнение не спешило проходить. “А вдруг он решит, что со мной все в порядке и выпишет меня? – думала она, повернувшись спиной к двери, – Куда я тогда пойду? Ведь у меня нет денег даже на билет до дома!”
- Здравствуйте, сеньора! Я Ваш новый лечащий врач, - услышала Анна-Мария.
Голос доктора, раздавшийся за спиной, показался женщине до боли знакомым, но она и в мыслях не могла допустить такого. Она медленно повернулась и не поверила своим глазам, узнав во враче мужа.
- Жуан?! – спросила Мэри, сглатывая слюну. – Ты здесь? Но как?
-  То же я хотел спросить у тебя, Мария, - ответил он, - но сначала дело. Я как-никак врач.
Жуан-Андреас приступил к обследованию, которое заняло у него около получаса. В конце осмотра он собрал инструменты и сказал:
- Ты совсем уже здорова, но пока еще организм все-таки ослаблен. Но, думаю, в конце недели тебя можно будет выписать.
- А потом? – подняла глаза женщина.
- Потом мы возьмем Ника и поедем домой, - ответил он. – Кстати, где он?
- Тут, в больнице, - тихо ответила она.
- Где ты была все это время?! – спросил муж.
- Не важно.
- Хоть бы дала о себе знать! - продолжал Жуан. – Твоя мать с ума сходит от волнения, да и я был весь на нервах!
- У меня не было денег на мобильном, а на возвращение тем более!
- Но ты же взяла с собой несколько тысяч! Неужели ты все их потратила?!
- До единого цента! – немного виновато произнесла Анна-Мария.
- Но куда можно было потратить ТАКУЮ сумму?! – изумился молодой человек.
- На лечение нашего сына, вакцина стоит недешево, - уже более уверено ответила Мэри. – Врач, согласившийся провести процедуру подавления силы вообще назвал мою плату чисто символической!
- Ты сделала сыну вакцинацию?! – сорвался Жуан-Андреас. – Ты понимаешь, что он еще маленький?! Препарат мог его убить!
- Но ведь все обошлось!
- А если бы нет?! А что если бы он умер, не приведи Бог?!
- Перестань, Жуан-Андреас, перестань! Можно подумать, если бы он был мутантом, проблем было бы меньше! – кричала Мария. – Подумаешь, у него просто после этого поднялась температура! Если бы нас с ним не лишили крыши над головой, я могла бы справиться с этим без врачей!
- Тебя лишили крыши над головой?
- Ну, да, мне нечем было платить за съемную комнату, и хозяйка заявила, что мне надо искать работу! –возмущенным тоном ответила Мэри.
- Ты искала?
- Нет, решила, что обивать пороги бирж труда не очень достойное занятие для женщины моего уровня, тем более за гроши!
- И поэтому лучше скитаться по улицам замерзшей и голодной, подвергая опасности свою жизнь и жизнь сына?
- Откуда я могла знать, что все так выйдет?! Я лишь не хотела морать руки!
- Все-таки у тебя нет ни капли здравого смысла! – воскликнул рассерженно сеньор Палмейро и, еще раз уведомив женушку о том, что выпишет ее через два дня, хлопнул дверью со стороны коридора.

История сороковая

Темно синий “Фольцваген”, за рулем которого сидела Анна-Мария Да Силва на двигался по дороге в аэропорт.
“Уехать! Улететь! Домой! Скорее!” – крутилось в голове у женщины.
Она на секунду повернула голову и посмотрела на свое сокровище – Никки. Ничего не подозревающий мальчуган, сидевший в специальном детском креслеце, случайно оказавшемся в багажнике, преспокойно откручивал колесики у любимой игрушечной машинки и мило улыбался преходящим в голову идеям. Мария тоже улыбнулась, глядя на него и вернула свое внимание на дорогу. Внезапно в зеркале заднего вида показался грязно-зеленый джип. Он ехал за ней почти с самого начала пути, но до этого момента женщина не придавала этому большого значения и лишь теперь поняла – за ней следят, ее преследуют! У нее хотят отнять сына! Анна-Мария прибавила ходу, автомобиль помчался с максимально возможной скоростью, но преследователи не отставали. Тогда безрассудная бразилианка решила свернуть с дороги.
Дорога на которую она свернула, была окружена начинающимся лесом, так как аэропорт находился на отшибе города, и вокруг него оставались остатки знаменитых когда-то американских лесов. Джип не отставал от нее.
Женщина до пола выжимала педаль газа…, паника не давала ей управлять машиной, так что последняя петляла по дороге зигзагами.
И вот на одном повороте Анна-Мария вылетела на обочину дороги, и чуть не врезалась в  близстоящее дерево, затормозив буквально в нескольких сантиметрах от ствола. Джип пролетел мимо, на той же молниеносной скорости.
"У тебя паранойя" - пронеслось в голове у сеньоры Да Силва слова Жуана.
Она смотрела на Никки, благодаря детскому креслицу, малыш даже не сдвинулся с места, и все так же крутил в ручонках игрушечную машинку.
- Сейчас, малыш, сейчас, мы поедем в аэропорт, - руки у Анны-Марии тряслись, и она не сразу смогла завести машину, - Мамочка о тебе позаботится, никто тебя у меня не отберет.
Наконец, “Фольцваген” дал задний ход, и, вернувшись на шоссе, повернул в сторону аэропорта.

- Ты уверенна, что это правильные координаты? - уже в который раз спрашивала я у Виктории, стоя на парковке возле аэропорта.
- Уверенна, - кивнула мисс Ксавье, рассматривая очередную машину, подъехавшую сюда, - Жуан дал номер машины, и, пробив его через спутник, Циклоп вычислил, что автомобиль движется в сторону аэропорта.
- Но тогда почему их до сих пор нет? - смутное беспокойство перерастало в тревогу.
- А вдруг Анна-Мария не справилась с управлением, и попала в аварию. Или передумала ехать в аэропорт? - ужасные картины автомобильной катастрофы, как живые, предстали перед глазами.
- Перестань себя накручивать, - сердито посмотрела на меня Виктория, - Если бы, что-то произошло, Циклоп бы сообщил нам, он постоянно наблюдает за машиной со спутника.
- Да, ты права, - вздохнула я,- Почему Жуан так долго не приходит, а что если она уже улетела?
Как только мы приехали, он вошел в здание аэропорта, чтобы выяснить, не заказывала ли билет сеньора Анна-Мария Да Силва, и за одно предупредить, чтобы ее задержали при посадке на самолет.
- Мэл, за полчаса, что мы торчим здесь, мы облазили всю стоянку, машины с таким номером не оказалось. Ну, не могла же она испариться.
- И в этот раз Виктория была права. Ей Богу беспокойство за сына не дает мне здраво рассуждать. Тут вышел Жуан.
- На самолет Анна-Мария, не садилась, и билет на ее имя тоже не заказан, хотя я на это не очень надеялся, - вздохнул он.
- Остается только ждать, - пожала плечами Викк, и посмотрела на въезд на парковку. В эту минуту появился синий “Фольцваген”, когда он приблизился к зданию, я чуть не вскрикнула от радости, это была Анна-Мария.

- Вот и добрались малыш, вот и добрались, - Анна-Мария повернулась к Никки, - Сейчас мы с тобой пойдем брать билет, и улетим далеко-далеко.
Но тут внимание женщины привлек знакомый силуэт на стоянке.
"О, нет! Это Жуан! А с ним эти двое…" - сеньора Да Силва, не глуша мотор, резко развернулась на 180 градусов, и  выехала со стоянки.

Как мы оказались в машине, я помню смутно, было такое впечатление, что мы туда просто перенеслись. И вот я уже сидела за рулем, силясь  не то, что догнать Анну-Марию, не дать ей скрыться из виду. Синий “Фольцваген” набрал уже большую скорость, а тем временем мы приближались к оживленным трассам города, где среди потока машин очень легко затеряться. От этой мысли я стиснула руль крепче, и вжала педаль газа. Со стороны это выглядела наверно так: две машины несутся на огромной скорости, почти не разбирая дороги, и по мере приближения к центральной части города, обрастают полицейскими машинами, идущими по пятам. Скоро от визга сирен звенело в ушах, и казалось, воздух вокруг был настолько напряжен, что его можно было потрогать. От сигнальных маячков рябило в глазах, и когда впереди меня возникли еще две патрульный машины, я поняла ВСЕ ЭТО КОНЕЦ! Первой мыслью, конечно, было о применение силы, раскидать полицейские машины, как груду металлолома, для меня не составляла больших проблем. Но тут я оглянулась на Жуана, и вспомнила его реакцию при битве с Саблезубом. Нет, чтобы он там не говорил, но он еще не готов снова увидеть Металлику в действии. И я свернула на обочину, в последней раз посмотрев в сторону, где вслед Анне-Марии уезжали несколько патрульных машин.
- Не, волнуйся, мы их не потеряем, - сжала мою руку Викки.
Жуан же тем временем, выйдя из машины, что-то объяснял полицейскому.

От шума вокруг Никки испугался и  заплакал, но Анна-Мария этого даже не замечала.
"Они его заберут! Заберут! Заберут!" - билась в голове женщины, - "Полицейские в сговоре с Жуаном".
Она неслась, уже не  разбирая дороги, не слыша ни гудков сирен, ни приказов полиции, ее разум полностью поглотила паника. Выехав на мост, она увидела полицейский кордон, перекрывающий ей дорогу, и резко вывернув на встречную полосу, врезалась в одну из патрульных машин и от удара отскочила. Проломив заграждение моста синий “Фольцваген” соскользнул в реку и стал быстро погружаться в воду.

В это врмя мы находились недалеко оттуда, но парибыли на место несколькими секундами позже трагедии.
- Нет, Господи, нет!!! – закричала я, наблюдая как машина медленно погружается в воду и поняла, что не могу воспользоваться своей силой, будет только хуже.
Жуан крепко прижал меня к себе, стараясь успокоить, пока Виктория с помощью своего дара вытаскивала машину, потонувшую почти наполовину, из реки и осторожно ставя ее на берег. Затем так же осторожно мы вскрыли машину.
Я первым делом кинулась вынимать из машины своего мальчика. Его личико было белее полотна, на губах и виске была кровь, глаза закрыты. Я боялась самого худшего, по щекам моим заструились слезы, и впервые в жизни обратила к Богу свои молитвы. “Господи Боже, я грешна, очень грешна, но прошу, не отбирай у меня сына, только не его! – быстро и словно в бреду шептали мои губы. – Господи!!!” Набравшись смелости, я прижала к себе Никки, непослушными от волнения и горя руками пытаясь нащупать пульс, и… сердце мое упало вниз, а затем в нем воспылала радость. Он был жив! МОЙ МАЛЬЧИК ВЫЖИЛ!!! Я крепко прижала к себе мальчика и плакала, плакала и не могла успокоиться. Казалось, ничего больше на свете не сможет больше испортить мне настроение, но как только я подняла глаза на Жуана, который недавно вынул из покореженного автомобиля свою жену, я поняла, что ошиблась.
- Как она? – в тот момент я не сразу поняла, что мой вопрос бессмыленен.
- Кровоизлияние в мозг, - ответил он и, помолчав, добавил: - Смерть была мгновенной…
- Мне жаль, - сказала я сочувственным голосом. – Я не хотела, чтоб все так вышло.
- Не вини себя, Ира! – ответил молодой врач. – Если кто и виноват, так это я. Надо было удержать ее в больнице, а я этого не сделал!
- Не говори так, Жуан! – возразила я. – Ты сделал все, что мог! В гибели твоей жены не виноват никто, кроме нее самой!
- Ты все-таки жестока!
- Я объективна!
- Ничего уже все-равно не изменишь, - отрезвила нас Виктория. – Давайте вернемся в “Институт”? Никки нужна помощь!
- Согласна, - откликнулась я, утирая внезапно накатившиеся слезы. – Поехали, Жуан-Андреас
- Да, - кивнул он. – Нам надо оправиться от случившегося, оказать помощь Николасу, а мне еще и сообщить донне Лауре печальную весть. Не представляю, как она это переживет! Они с Анной-Марией никогда не понимали друг друга, но все-таки та ее дочь… Была.
- Ничего! – я почему-то улыбнулась. – Вместе мы прорвемся!
- Вместе… - эхом повторил сеньор Палмейро

История сорок третья

Проснулась я от солнечного луча, бьющего через неплотно зашторенное окно, и, оглядевшись вокруг, поняла, что нахожусь в своей комнате, в «Иксе». Мне не пришлось слишком ломать голову, над тем как я сюда попала. Конечно, меня принес Жуан, наверно зашел в палату к Никки и увидел, что я уснула, хотя я совсем не помнила, как отключилась.  Никки. Интересно, как у него дела? Я соскочила с кровати, и направилась в лазарет.
В палате Николаса я увидела Жуана, и мое сердце наполнилась нежностью, он стоял над кроватью, в которой еще спал малыш, и заботливо укрывал его одеялом.
- Доброе утро, - сказал Жуан, когда заметил меня, - Как спалось?
- Доброе утро, лучше,  чем когда-либо, - улыбнулась я ему, - Как он?
Я подошла к Никки, и, наклонившись, поцеловала его в щечку, я до сих пор не могла поверить, что этот  кошмар кончился.
- С ним все хорошо, думаю, через пару дней уже будет бегать, - он подошел ко мне со спины, и, обвив мою талию, прижался ко мне, прошептав на ухо:
- Не волнуйся, солнышко, теперь мы вместе и все хорошо, - я почувствовала его легкий поцелуй на своей шее, - Я думаю доктор Маккой позаботиться о Никки.
- Почему Генри? – я резко развернулась к нему лицом.
Глаза Жуана стали печальными.
- Я звонил в Рио, сеньоре Лауре Да Силва, матери Анны-Марии.
- И что? – я с волнением вглядывалась в лицо Жуана.
- Сегодня я должен, улететь в Рио, отвести Анну-Марию домой. И уладить все формальности.
Я опустила голову, мне вдруг стало не по себе, смерть человека - для меня не ново, сколько жизней проносилось мимо, с такой скоростью, что иногда мне не удавалось запомнить лиц, не то что имен, но то была война, и каждый из нас знал, что битва может стать последней. А тут... Сколько бы Анна-Мария не причинила мне зла, в сущности, я не могла ее винить. В конце-концов, она, как и я, была лишь жертвой. Ведь то, что усыновили именно Никки, было случайностью.
- Мне очень, жаль, что все так… случилось.
Жуан прижал меня к себе, и я почувствовала его тепло, родное, нежное тепло любви.
- Это был несчастный случай, и никто не виноват, но если бы мне удалось тогда ее удержать, то все…
Я отстранилась от него и, накрыв ладонью его губы, заставила замолчать.
- - Никто не виноват, ты сделал все что мог   - шепотом произнесла я.
- Пока не все. Ирина, ты не хочешь поехать со мной?
Сейчас я готова была поехать с ним хоть на край света, но страх, что мать Анны-Марии, заявит о праве на Никки, держал меня. Да и не время сейчас.
- Нет, не время.  Когда ты уезжаешь?
- Через час уже надо быть в аэропорту.
- Я буду скучать, - я посмотрела в его глаза, самые лучшие глаза в мире.
- Я тоже, очень. Постараюсь вернуться побыстрей, обещаю.

Тем временем в комнате для совещаний собралась основная часть команды «Икс»: Профессор, Циклоп, Росомаха, Джина Грей, Гроза, Шельма, Гамбит, Элен, Жасмин и Виктория.
- Сегодня Магнит хочет развязать войну, - как всегда спокойным и уверенным голосом сообщил Чарльз  Ксавье.
- Лица «Икс-менов» напряглись, но никто не проронил ни слова.
- Но к счастью, мы знаем, когда и где это случиться, - профессор мельком улыбнулся младшей дочери.
- Тогда, что мы тут сидим, - вспылил Росомаха, - Скорей туда!
- Не спеши Логан, не спеши, - успокоил его Ксавье, - Все в свое время.
- То есть у вас есть какой-то план? – спросил Циклоп, подавшись вперед.
Профессор кивнул.

Я стояла в холле института, и ждала когда спуститься Жуан, он собирался заехать в гостиницу, а потом сразу в аэропорт. Я же руководствуясь русской поговоркой: «Долгие проводы, лишни слезы» - решила попрощаться здесь. Мимо меня прошли Росомаха, Шельма, Элен и Гамбит. Судя по их лицам, они уже все знали, об этом говорили косо брошенные взгляды Росомахи и Шельмы, только Гамбит, следуя своей привычке, улыбнулся и произнес с неподражаемым французским акцентом:
- Все хорошо, моя дорогая?
- Да, - улыбнулась я.
Тут ко мне подошла Викки, у нее было такое обеспокоенное лицо.
- Что происходит подруга? – спросила я.
- Мне надо с тобой поговорить. Я думаю, что Никки угрожает опасность.
Я сама интуитивно чувствовала, что над Никки нависает беда.
- Какая? – спросила я, но тут спустился Жуан.
- Я слышал, о чем Вы говорили, - с места в карьер сказал он. – Что случилось?
- Жуан, это наш с Мэл разговор! – ответила Викки.
- Вы говорили, что Нику угрожает опасность! – повторил Жуан-Андреас. – И я хочу знать, правдв ли это?
- Да, - ответила я, - но я сделаю все, чтобы защитить его, так как знаю, откуда примерно придет беда.
- Знаешь?! – глаза сеньора Палмейро стали размером с монету.
- Да. Мой отец может забрать Николаса и тогда…
- Твой отец, Ирина?! – мой ответ шокировал моего собеседника еще больше. – Но Эдуард Михайлович – замечательный человек! Он и мухи-то не обидет!
Какой же Жуан иногда наивный! Я ему сотни раз уже твердила, что никакого Эдуарда Михайловича и в помине нет, и что все, что он знал обо мне маленькой – сейчас имеет ровно такое значение, как сон, но он все не хотел верить. Да, Жуан-Андреас понимал, то, что моего папочку на самом деле зовут Эрик Леншер-Магнус, но миру он известен под прозвищем Магнит, но все никак не мог смириться с тем, что добрейший души человек, каким представал перед всеми мой отец в прошлом, на самом деле может быть таким жестоким.
- Жуан, я уже повторяла тебе много раз и повторю еще раз: “Того человека, которого ты знал моим отцом нет.” Если мой отец и был тогда добрым, и любящим, и примерным семьянином, то сейчас от этих чувств не осталось и следа. Магнит – жестокий убийца! (как смешно и грустно, ведь я сама такая) Ведь это он устраивает битву! ОН хочет развязать войну!
- Знаю, - вздохнул Жуан, - поэтому перед отъездом хочу тебя попросить…
- О чем?
- Охраняй Никки и не ходи на эту битву, - попросил он, глядя мне прямо в глаза.
- Эта битва будет последней… - протянула я. – Моя раса… ты прав.
Жуан нежно обхватил ладонями мое лицо, и я видела, как в его глазах появились слезы, он смотрел на меня умоляющим взглядом, я хотела отвести глаза, но не могла.
- Иришка, обещай мне, что не пойдешь на эту бойню! Прошу тебя! Я знаю, разум твой стремится к мести за все страдания, но твоя месть – быть счастливой. Не смотря ни на что.
- Ты прав, но я не могу оставаться в стороне, когда… - начала было я, но Жуан не дал договорить.
- Нет, милая! – сказал он нежно. – Ты не будешь в стороне! У тебя одна из важнейших миссий – уберечь нашего Никки. И дождаться меня.
- Ты прав, - согласилась я. – Я обещаю уберечь Николаса и быть рядом.
- Вот и хорошо, - Жуан поставил на пол чемодан и прижал меня к себе. – Я скоро вернусь… за тобой и сыном и мы поедем в Рио! Хорошо?
- Да.
- Eu ti amor! – сказал он, выходя.
- Eu tambem ti amor… – прошептала я, глядя ему вслед.

В Институте остались только я и Виктория, все ушли на бой – битву, от которой зависит дальнейшая судьба человечества. Почему Виктория, сильнейшая телепатка планеты, не пошла на это сражение, я не знаю. Она сама объяснила это тем, что не хочет оставлять меня одну в пустом особняке, хочет поддержать меня, и я ей верю. Верю, потому что вижу, как напряжена каждая клеточка ее молодого тела, как беспокойно-рассеян взгляд, как несвязна речь. Оно и понятно – кому захочется говорить, когда твои близкие где-то на краю пропасти? Вот и Викки от беспокойства не может даже связно мыслить и… боится. Да, боится. Когда-то десять с небольшим лет назад примерно при таких же обстоятельствах, в ходе подобной битвы, погибла Татьяна, и теперь Викки боится потерять еще одного близкого человека: отца ли, крестную, сестру, подругу – не важно кого, просто потерять.
В остальном все пока спокойно, за окном светит солнце, на небе не облачка, дует легкий ветерок, и какому-нибудь несведующему пришельцу из другой реальности (а бывают и такие) может показаться, что у нас тут все в порядке, но на самом деле… Чтобы как-то отвлечься, я читаю сказки Никки. Он слушает внимательно, но ничего, кажется, не понимает… За долгое время забыл английский. Викки на минуту вышла, а вернувшись, сказала, почему-то хриплым голосом:
- Может, пойдешь попить чаю? Не бойся, я посижу с Никки!
- Что с твоим голосом? – подозрительно спросила я.
- А что не так?
- Ты хрипишь!
- Просто плакала.
- Ты?! – я присмотрелась и встала в боевую стойку.
- Подруга, ты чего?! – она посмотрела на меня как на сумасшедшую.
- Ты не Виктория! – крикнула я,
- А ты прозорлива! – усмехнулась Вик.
Она быстро начала менять облик и через минуту передо мной предстала… Глория? Но как это возможно? Ее вакцинировали! Я пригляделась внимательнее, и от сердца, можно сказать, отлегло. Хотя бы потому, что это была не моя подруга Глория, а ее террористка-мать. (они ведь полные копии друг друга, не считая оттенков кожи и прочих почти незаметных глазу мелочей)
- Миссис Даркхолм?!! – спросила я по-привычке обращаясь к ней как в “Братстве”. – Зачем Вы пришли?! Уходите! Убирайтесь!
- Ну, кто же так со старшими разговаривает?! – как-то непривычно мерзко засмеялась она. – Я, почитай, постарше твоей матери буду!
- Прошу, уходите, - я спиной закрыла сына. – Вы и Ваша дочь не раз помогали мне! Я не хочу сражаться!
- Можно пподумать, мне это доставляет огромную радость! – хмыкнула женщина. – Но приказ Магнита есть приказ Магнита! Он сказал забрать мальчика, и я это сделаю!
- Я не позволю! – дала я пощечину Рейвен. – Больше никто у меня его не отберет! Ни Вы, ни кто иной!
- Брось эти детские шалости, Металлика, - сказала мне Мистика как маленькой девочке, - отдай мне ребенка и разойдемся по-хорошему! Я не такая, как твой отец, да и отношусь к тебе со всей душой!  Зачем он тебе? Напоминать об издевательствах этого маньяка-Саблезуба?! Послушай доброго совета, Металлика, отдай ты малыша, не цепляйся! Ты еще молода и красива, найдешь себе хахаля и родишь от него еще не одного ребеночка! Ну! Решайся! Отдай Никки! Ему не причинят зла, клянусь!
На какую-то долю секунды я потеряла возможность двигатся от шока и от нахальства Мистики-старшей. Меня возмутила одна только ее мысль о том, что мой мальчик может причинить мне боль, но я не обвиняла женщину в этом. Она всего лишь судит по себе.
- Это совсем несложно, - продолжала она воздействовать на меня, - просто возьми его из кроватки и протяни мне… Ну! Это просто! Дай мне его! Я не причиню ему зла!
Голос женщины-метаморфа, кажется, начал действовать на меня как гипноз, я едва не подчинилась ей, ведь в чем-то она была реально права. Но в последний момент, громко закричав, я ударила ее, и ударила, сильно, по-настоящему. Она отлетев на пару метров, ударилась о дверной косяк, но, мое ей уважение, устояла на ногах. Немного придя в себя, Рейвен ринулась на меня, я ловко увернулась и ответила на удар. Рукопашная продолжалась около получаса, синяки, ссадины и шишки покрывали наши тела, как татуировки. Вскоре мы измотались, но Мистика старше и опытнее меня, и поэтому побеждала меня. Больше всего я боялась проиграть, и вот, когда разъяренная женщина хотела меня задушить, в комнату “влетела” Викки и оглушила Рейвен. Она тут же упала ниц.
- Ты убила ее? – спросила я с небольшим беспокойством.
- Нет, оглушила, и собираюсь вызывать полицию, - ответила Виктория.
- Не надо! – неожиданно для себя вскричала я. – Не надо!
- Почему?
- Она сделала мне много добра, поэтому… Ты можешь заменить ей память?
- Постараюсь, - ответила Викк, присаживаясь

История сорок пятая (ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ)

Итак, битва закончилась в нашу пользу (вот она – дипломатия Чарльза Ксавье!), помле битвы люди взяли всех наших соперников, как “виновников бед человеческих” и отправили в Алькотрас, не пожалели даже Вандюшку, но Петька обещал за нее похлопотать, и, думаю, скоро ее выпустят. (так уж и быть), ну а я… СЕГОДНЯ НАКОНЕЦ ВЫХОЖУ ЗАМУЖ!!! (Ах, да, забыла сказать, прошло четыре месяца после битвы). Саблезуб, не без участия Виктории, разумеется, дал мне развод, так что… Стою перед зеркалом и очень волнуюсь, придирчиво оглядывая белоснежное платье, стоимость которого мне даже произносить и то страшно. В церкви надо быть через пол-часа.
Тут ко мне без стука (что в принципе стало уже обычно) ворвалась этаким ураганом «профессорская дочка», Виктория Ксавье. Она почти со всей организацией «Икс» приехала в Рио ко мне на свадьбу (даже вечно занудный Скотт Саммерс и ворчун Логан были здесь). Со своей стороны я ждала только Петро и Глорию, остальных я и не хотела и не могла видеть, за что неустанно благодарила Бога. Я оглянулась на Викки, она была великолепна в нежно-сиреневом платье, с открытыми плечами. Помню, как при подготовке к свадьбе она шутливо угрожала мне, что если я одену ее в розовое, то она сотрет мне память или заставит во время церемонии сказать «нет». На что мы с Глорией лишь злорадно хихикали, ведь и она, и я знали, что подружки невесты будут одеты в нежно-сиреневые платья. А вот, кстати, и Гло с Никки, она ведет его за руку, и мой малыш, вышагивает гордо подняв головку, в своем маленьком фраке он похож на принца. Я подбегаю к сыну, и, подхватывая его на руки, кружусь с ним по комнате, останавливаюсь возле зеркала:
- Посмотри, Никки, - ловлю я в отражение его взгляд, - не правда ли мы с тобой великолепная пара?
- Мама, - тянется он к моему отражению.
- Да, малыш, - я целую его в щечку, кажется на нем не оставила следов та неприятная история, если не считать, что он снова обычный малыш, без каких-либо сверхсил. Которые, я надеюсь, еще дадут о себе знать.
Хотя Жуан, и говорит, что это к лучшему, и что мы можем уехать в «Медовый месяц», спокойно оставив Никки на бабушку с дедушкой (родителей Жуана), но мне все-таки еще было боязно расставаться с сыном.
- Ирин, нам пора, - голос Глории вывел меня из раздумий.
Я оглянулась на старую подругу, ей тоже шел нежно-сиреневый цвет, только в отличие от платья Виктории, платье Гло открывало всю спину, и длинным шлейфом спускалось вниз. Глория теперь работала в правительстве, защищая права мутантов, что у нее, надо сказать, не плохо получалось. Гонения на нашу расу были прекращены, а применение вакцины разрешалось только в мирных целях (по желанию самого пациента), и на мутантах не младше  21-го года. (По мне лучше бы ее вообще уничтожили, но ведь есть личности, которым вакцина была необходима.)
- Мэл, нам пора, - торопила меня мисс Ксавье, - А то Жуан с ума сойдет, если мы опоздаем.
Мэл - это мое прозвище еще проскальзывала у Вик по старой привычке, но я сама уже отвыкла от Металлики, снова привыкала быть просто Ириной, как в детстве. Мысль о детстве заставила вспомнить и о маме с Катей, несколько недель назад я отправила им письмо с билетами и приглашением на свадьбу, скорей не по собственному желанию, а по настоянию сеньора Родриго и сеньоры Людмилы, но письмо пришло обратно со штампом: «указанные жильцы по данному адресу больше не проживают».
- Мэл, - Виктория тронула меня за плечо, - Что с тобой сегодня?
- Нет, ничего, - покачала я головой, - Просто волнуюсь, пошлите девочки, а то мальчики там изведутся, и сами приедут сюда.
Я прекрасно понимала, что мои подруги, спешат в церковь не только из-за меня, и, взяв на руки Никки, я закрыла за собой дверь.
Церковь, представшая моему взору, казалось чем-то нереальным. Белоснежная, окутанная солнечными лучами, на фоне чистейшего лазурного неба, она обещала счастья любому кто в нее войдет. И вот на пути к алтарю, когда до него и осталось-то пройти пару метров, я вдруг почувствовала, что у меня дрожат коленки, и по спине пошла противная «гусиная кожа», мне просто-напросто стало страшно. Ко мне подошла сеньора Людмила и забрала Никки.
- Он ждет тебя, - шепнула она мне на ухо.
Я смогла лишь кивнуть в ответ, боясь, что сейчас разрыдаюсь. Родители Жуана сначала были в шоке, так много всего произошло: смерть Анны-Марии, раскрытие того, что Николас мой сын и то, что я являюсь мутанткой. Потом еще желание Жуана сыграть свадьбу, и как можно скорее. Я в принципе могла и подождать, пока страсти вокруг всего произошедшего улягутся, но он был не приклонен. И вот его родителям пришлось смириться и с тем кто я, и с такой быстрой свадьбой сына, но я должна отдать им должное, они быстро приняли все и не давали, особо недовольным (к каким причислялась сеньора Лаура Да Силва) распускать сплетни.
Я поправила платье и фату, улыбнулась впереди стоящим подругам, и глубоко вздохнув, шагнула в открывающиеся двери церковного зала, под классические звуки марша Мендельсона. По краям стояли скамейки, с которых дружно, как по команде, встали знакомые, родные и друзья, пришедшие поздравить нас. Но я не смотрела на них, я смотрела только на него. Вот он стоит, по левую сторону от священника, и мое сердце замирает от любви, я даже боюсь дышать, а время, кажется, остановило свой бег (если это, конечно, не проделки кузена Жуана – Карлоса, который так же стоит возле алтаря, исполняя сегодня роль шафера). К алтарю меня  ведет Петро, я чувствую, как у него самого похолодела рука, и вот передавая меня жениху, он склоняется, и целует меня в щеку:
- Желаю, тебе счастья, сестренка.
- Спасибо, - сдавленным голосом отвечаю я.

- Жуан-Андреас Палмейро, берешь ли ты эту женщину в законные жены? - звучали в тишине слова священника.
- Да, - Жуан смотрел мне прямо в глаза, и казалась, легкая, как кружево снега, фата, не мешала проникать его взгляду прямо мне в душу.
- Ирина Крид, берешь ли ты этого мужчину в законные мужья?
- Да.
- Обменяйтесь кольцами.
Я только почувствовала, как рука Жуана, сплелась с моей рукой, и холодок от надетого на палец золотого кольца. Когда же я взяла кольцо, чтобы надеть его на палец любимому, то почувствовала, что металл стал плавиться у меня в руках. Я посмотрела на то, что две секунды назад было обручальным кольцом, и, сжав золотистую лужицу в кулак, неимоверным усилием воли приказывала ей стать снова кольцом. Жуан, видимо поняв, в чем дело, накрыл мою руку своей, и, посмотрев мне в глаза, одними губами произнес:
- Я тебя люблю.
И в ту же секунду, я увидела, как вместо лужицы на моей ладони лежало кольцо. Он протянул мне свою руку, и оно тут же водрузилось на безымянный палец.
- Объявляю вас мужем и женой перед Богом и людьми, - произнес священник последние слова обряда, - Можешь поцеловать невесту.
Сладкий-сладкий поцелуй, под радостные крики родных и друзей (кто-то очень наглый, и я даже знаю КТО по русской традиции крикнул: «Горько!»), дождь из риса, поздравления, поцелуи и объятия, пожелания счастья и большой любви – вот чем запомнился оставшийся вечер.
И конечно «букет невесты», брошенный мною перед самым отъездом в аэропорт. Букет поймала Виктория, хотя кто бы сомневался, после  того, как они с Карлосом ни на шаг не отходили друг от друга. И даже Карлос с Жуаном соревновались, кто дальше пронесет свою любимую на руках, конечно, победил Жуан. А я взяла с Викки слово, что через год она пригласит нас на свадьбу.

Год спустя.
- Дорогая, с тобой точно все хорошо? – взволнованный голос Жуана, казалось, звучал на весь аэропорт.
- Да, любимый, просто чуть укачало в самолете, - улыбнулась я ему.
Я была уже на шестом месяце, и Жуан носился со мной больше, чем антиквар с самым ценным товаром. Что было не странно при его прошлом опыте, да и я «подлила масла в огонь», проговорившись однажды, что Никки родился у меня раньше срока.
- Мама, - дернул меня за рукав Николас, - Смотри! Тетя Викки.
Я посмотрела  в ту сторону, куда указывал сын, и точно к нам на встречу шла Виктория вместе с Карлосом. Я отметила про себя, что моя подруга повзрослела, куда только исчезла эта еще по-детски шустрая девчонка, ко мне сейчас шла молодая женщина, влюбленная и любимая, прям так и светящаяся изнутри. Я наверно,  так же выгляжу со стороны.
- Привет!!! – крикнула я, замахав рукой.
- Привет! – ответила Викки, слегка убыстряя шаг.
Мы обнялись и расцеловались в обе щеки, она выглядела счастливой, но все же, лично для меня, слишком серьезной. По дороге в «Икс» мы молчали, не хотелось говорить. Но зато придя в «Икс» и оставив парней в теплой дружеской компании, мы поднялись в комнату Викки, и нас словно прорвало! Мы так давно не связывались друг с другом (дела, дела), что накопилось множество новостей и тем, которые хотелось обсудить.
- Я вижу, вы с Жуаном времени не теряли! – улыбнулась она, кивнув на мой живот, когда мы присели на край ее кровати.
- Да, скоро у Николаса родиться младшая сестренка! – мечтательно оглядела я потолок. – А как дела тут? Давно не было слышно выступлений твоего отца… Вроде как объявили, что разрешат оглашать информацию о наборе новых учеников… и что? На всех каналах ты да Гроза…
- Ну так правильно! – Викк самодовольно хихикнула. – Отца мы спровадили не пенсию!
- И он согласился?!!
- А что ему оставалось?
- Я тут краем уха слышала, - мой голос в миг стал серьезным, - что Саблезуб сбежал из тюрьмы! Вдруг он станет охотиться за мой?
- Сбежал-то он сбежал… только вот я ему все подправила.
- Не поняла?
Виктория лишь загадочно улыбнулась.

Рио де Жанейро.
Донья Лаура стояла в своей комнате перед зеркалом и не могла выбрать, какое колье надеть сегодня на вечернюю прогулку. Наконец ее выбор пал на шикарное золотое колье с брилиантами, котолрое досталось ей еще от брака с отцом Анны-Марии.
- Ну, как тебе? – спросила она, не отрывая взгляда от отражения.
- Превосходно! – сзади к ней подошел Саблезуб и обнял ее за плечи. – В таком виде я хочу тебя еще больше!
- Виктор, милый, прибереги страсть на ночь! – Лаура развернулась к нему лицом и поцеловала.
- Ты не боишься?!
- Не больше чем твою неблагодарную бывшую! – фыркнула женщина. – отвергнуть такое сокровище… Понимаю, почему ты ее избивал… Ладно, пошли! Нас ждут огни бара! Мой хищник!

Ветчестер. Церковь.
Боже мой! В этом белоснежном платье и драгоценностях, долгое время хранившихся в тайнике у профессора, Виктория похожа на ангела! Как гордо она вышагивает к алтарю рядом с отцом, одаривая всех присутствующих лучезарной улыбкой, но я-то знаю, как ей страшно. Я посмотрела на нее ободряющим взглядом и после перевела его на профессора, в его лице читалась гордость за дочь. Началось таинство бракосочетания.
- Я, Карлос Сантьяго беру в жены тебя, Виктория Ксавье и клянусь  любить в радости и горе, здравии и болезни, пока смерть не разлучит нас! – произнес Карлос свою клятву.
- Я, Виктория Ксавье, беру тебя, Карлос Сантьяго, в законные мужья и клянусь любить тебя в болезни и здрафии, радости и печали, пока смерть не разлучит нас! – произнесла в свою очередь Викк, и святой отец объявил их мужем и женой.
Как приятно мне было смотреть на этих двоих в момент их поцелуя. Теперь я была уверена, все хорошо. Я смеялась и поздравляла молодоженов вместе со всеми, и вместе со всеми видела эту сцену. Только Карлос вынес свою супругу из церкви на руках, как перед ними предстала Татьяна (точнее, ее призрак). Она улыбнулась дочери, протянула ей руку и сказала:
- Ну, теперь, моя принцесса, я за тебя спокойна! Война больше не коснется ни тебя, ни еще несколько поколений. Будь счастлива! А Вы, молодой человек, будте добры исполнить свою клятву! Я слежу за вами.
- Спасибо, мама! – ответила Викки, - спасибо!
Еще пара слов с Профессором и Татьяна растворилась в дымке уходящего дня.

Что же касается нас Жуаном в данный момент, прямо здесь и сейчас, то мы с Ником и трехмесячной дочкой Мэл (Марией-Эленой) сейчас не в Рио и даже не в Нью-Йорке. Мы в Москве!!! Сейчас сижу на диване в квартире на двадцать пятом этаже высотки и пишу последние строки этого дневника, так как пора его уже заканчивать (итак захожу на обложку), по правую руку от меня сидит постаревшая мама, по левую – Жуан с Мэлзиньей на руках, а на полу знаменитая актриса Большого театра Екатерина Лаврова (а по совместительству – моя сестра Катюша) забавляется с племянником. И все у нас хо-ро-шо! Всем пока!!! Искренне Ваша Ирина Палмейро, известная во всех базах как Металлика.
(Действие рассказа происходило в 2025-2032 годах)

И это - ВСЁ?!!! В фике столько событий, а в качестве рецензии 2 предложения?!!! Спасибо, конечно... Но можно поразвернутее?